— Как?! Мы же вместе учились в ЛГУ! Сам мне напомнил, как из-за Милочки Полторак дрались...
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я никогда не учился в ЛГУ и не жил в Ленинграде. Что касается Эмилии Георгиевны Полторак, то она была профессором кафедры философии Московского университета. В то время, когда я там учился, ей было около семидесяти лет. Не вижу причин, по которым мы могли бы из-за нее драться.
Представитель МИДа решил, что пора вмешаться:
— Господин Никитин, правительство Российской Федерации рассмотрело просьбу правительства Соединенных Штатов о передаче вас нью-йоркской полиции и сочло основания законными. С этой минуты вы передаетесь представителям американской стороны и на вас распространяется действие всех законов Соединенных Штатов. Позвольте, господин Стейн, вручить вам официальное решение моего правительства.
— Господин Попов, от имени правительства Соединенных Штатов благодарю вас за быстрое и положительное решение нашей просьбы.
— Ваша благодарность будет передана в соответствующие инстанции. Полагаю, официальная процедура закончена. Господа, честь имею.
И мидовец важно проследовал к выходу.
— Лейтенант Вильсон, примите арестованного, — распорядился Стейн.
— Есть, сэр.
По ее команде сержанты надели на Борзова наручники.
— Мистер Никитин, — обратилась к нему Кэт Вильсон, — по закону я обязана объяснить вам ваши права. Согласно первой поправке к конституции, вы имеете право на адвоката, вы имеете право отвечать на вопросы или не отвечать на них, но все, что вы скажете, может быть использовано против вас. — Она повернулась к сержантам: — Увести арестованного.
— Йес, мэм!
Дверь за сержантами и Борзовым закрылась.
Американский дипломат сделал общий поклон.
— Господа, желаю удачи!
И тоже вышел.
Кэт Вильсон с места не двинулась. Лицо ее сохраняло все то же официальное выражение.
— Господин полковник, — обратилась она к Грязнову, — от имени руководства нью-йоркской полиции прошу вас передать руководству МУРа и Министерству внутренних дел России благодарность за содействие в аресте особо опасного преступника.
— Ваша благодарность будет доведена до сведения руководства нашего министерства, — торжественно заверил Грязнов.
И тут они все громко, от души рассмеялись.
Стекла окон вновь тренькнули от звука набирающих обороты самолетных двигателей.
— Пожалуй, мне пора, — проговорила Кэт Вильсон. — Коллеги, я была очень рада с вами познакомиться. Жаль, времени у нас очень мало. Но, может быть, это не последняя наша встреча?
