— Это? Как бы вам объяснить... Это была моя машина. Иногда она даже ездила. Правда, не очень охотно. Боюсь, что свое она уже отъездила.
Ольга Николаевна только головой покачала.
— У меня такое ощущение, что Москва стала довольно шумным городом. У нас в Питере все-таки потише.
— Сейчас я поймаю такси и отвезу вас на вокзал, — сказал Турецкий.
Ольга Николаевна решительно отказалась:
— Я сама доберусь. На метро. А вам стоит вернуться домой и успокоить жену. Я думаю, ей это сейчас не помешает. Спасибо еще раз. И до свиданья.
К догорающей «шестерке» уже спешила пожарная машина. Тут же за ней въехала во двор, поблескивая синими маячками, патрульная машина. Турецкий молча посмотрел на все это дело, махнул рукой и поднялся в квартиру.
Ирина выглядела встревоженной.
— Там во дворе как будто что-то взорвалось? Не видел?
— Случайно видел.
— Как ты думаешь, Ирина, что лучше: иметь машину, которая то ездит, то не ездит, или не иметь никакой?
— Я тебе сто раз говорила: лучше не иметь никакой.
— Твое заветное желание исполнилось: никакой машины у нас больше нет.
Ирина быстро глянула на него и как была, в домашних тапочках и халате, бросилась на лестничную клетку. Оттуда был виден двор. Турецкий закурил и неспешно вышел за ней следом.
— Что это там горит? — спросила Ирина.
— Она и горит.
— А перед этим взорвалась?
— Ну так, слегка.
— А ты где в это время был?
— Ну где, где! — рассердился Турецкий. — Не в ней же! Если бы я был в ней, я бы сейчас рядом с тобой не стоял.
Она уткнулась ему в плечо и заплакала.
— Сашка! Милый! До каких пор все это будет, а?
— Ну вот, ты заговорила сейчас как жена протопопа Аввакума: «Доколе, протопоп, муки нам эти?»
— И что он ей ответил? — спросила Ирина.
— Он ей хорошо ответил. Как настоящий мужик. «До самыя смерти, матушка, до самыя смерти!..»
— Турецкий, не уплывай от нас далеко, — попросила Ирина. — И не тони. Слышишь?
— Я не утону, — пообещал Турецкий. — Потому что я не пароход, а ледокол. А может быть, даже броненосец. И потопить меня даже Шестой американский флот не сможет. Тем более что мы сейчас в дружественных отношениях.
Ирина вздохнула и вытерла слезу рукавом халата.
— Пошли ужинать... броненосец «Турецкий»!
Но прежде чем сесть за стол, он набрал домашний номер начальника службы безопасности Народного банка.
— Анатолий Андреевич? Турецкий вас беспокоит. Извините, что поздно, но дело срочное.
— Мой телефон на прослушке? — спросил Пономарев.
— Нет. После нашей откровенной беседы надобность в ней исчезла. Вы помните, что сказал английский разведчик Лоуренс насчет яичницы?
