— Но ведь по сделкам нужно платить.
— Все эти вопросы и будет решать суд.
— Так что же мне делать? — растерянно спросила Ольга Николаевна.
— Ничего. Благодарить судьбу, что вам встретился в жизни такой человек, что он стал отцом вашей дочери и дедом вашего внука.
— Вы умеете убеждать.
— Только когда убежден сам. Сейчас именно такой случай.
— Когда он погиб?
— Поздно вечером четырнадцатого июля. В конце августа будут сороковины. Помолитесь за него, если умеете молиться.
Ольга Николаевна подумала и сказала:
— Я научусь... Спасибо вам, Александр Борисович. Мне пора. У меня через два часа поезд.
— Я отвезу вас на вокзал, — предложил Турецкий.
— Не стоит, доберусь на метро.
— Не лишайте меня удовольствия побыть в вашем обществе еще немного.
Она улыбнулась.
— Ну если так...
В прихожей Турецкий помог Ольге Николаевне надеть плащ, натянул на себя куртку, предупредил Ирину:
— Я ненадолго. Отвезу Ольгу Николаевну на Ленинградский вокзал и сразу вернусь.
Ирина вышла в прихожую проводить гостью:
— Счастливого пути. Будете в Москве — заезжайте.
— Спасибо за гостеприимство. У вас замечательный муж.
— Да, — согласилась Ирина. — Иногда это у него получается...
Спустившись вниз, Турецкий попросил Ольгу Николаевну подождать его на углу дома. Объяснил:
— Там у нас непросыхающая лужа. Как в Миргороде, испачкаете туфли. Я сейчас заведу машину и подъеду.
Открыв водительскую дверцу, он привычно сунул в гнездо ключ зажигания, дернул ручку переключения скорости, чтобы поставить ее на нейтралку. Как часто бывало, заело. Не залезая в машину, Турецкий выжал педаль сцепления и поставил скорость на нейтралку. И уже готов был крутануть стартером, как вдруг увидел на коврике под водительским сиденьем блеснувшую в слабом свете уличного фонаря какую-то стальную спираль. Не увидел даже — разгадал каким-то шестым чувством. И тотчас, как с ним часто бывало в такие моменты, время словно бы изменило свою скорость. Секунды растянулись чуть ли не до минуты. И этих секунд у него было не больше трех — ровно столько, чтобы ему хватило в три прыжка оказаться возле угла дома, резким толчком вытолкнуть Ольгу Николаевну за угол и вместе с ней тесно прижаться к стене.
И тут прозвучал взрыв. Не слишком сильный. Граммов двести тротила, даже стекла в первом этаже не высадило.
Турецкий выждал с полминуты и осторожно выглянул из-за угла: посреди миргородской лужи горела его машина.
У Ольги Николаевны от изумления округлились глаза.
— Что это было? — спросила она.
