— Извините меня. Я просто решил, что так будет лучше. Визит следователя Генеральной прокуратуры мог вас беспричинно встревожить. Тем более что я в тот день выступал скорее в роли журналиста, чем следователя.
— Я о другом. Почему вы не сказали мне, что Игорь погиб?
— В тот день я сам этого не знал. Даю вам честное слово. Более того, я был совершенно уверен, что человек, снимки которого вы видели, и есть ваш бывший муж Игорь Никитин. О гибели Игоря я узнал только на следующий день.
— Как он погиб?
— Его убили. В пригороде Нью-Йорка, на окраине парка Пелем-Бей.
— Бандиты из русской мафии.
— Зачем?
— Чтобы воспользоваться его честным именем и результатами его изысканий на Имангде. Мы знаем убийцу. Он понесет наказание.
— Понесет наказание... Но Игоря больше нет... Где он похоронен?
— В Претории. Джоан перевезла его туда... Ольга Николаевна, я понимаю, что здесь неуместны любые слова. Мне случалось терять друзей и очень близких мне людей. И мне знакомо это чувство беспомощности перед утратой. Невозможно что-то изменить, переиначить, вернуть. Жизнь меркнет. Но жизнь — это высший божественный дар людям. Есть внук. Игорь жив в них. И в вас. Вы не имеете права забывать об этом. Это ваш долг перед памятью этого прекрасного, мужественного человека.
Ольга Николаевна слушала его внимательно.
— Спасибо... Не беспокойтесь обо мне. Но все равно — спасибо вам за эти слова.
Она закурила еще одну сигарету.
— Как вы узнали о гибели Игоря? — спросил Турецкий.
— Это странная история. Из-за нее я, собственно, к вам и приехала... Вчера днем, когда я была на работе, к нам домой пришел какой-то молодой человек, показал документы. С ним Катерина разговаривала, она одна была дома с сыном. Он сказал, что после смерти Игоря Константиновича Никитина открылось наследство и она является наследницей первой очереди и должна подписать бумагу, что намерена претендовать на свою долю в этом наследстве. Катерина толком ничего не поняла — Игорек наш приболел, капризничал, — и моя дочь сразу не сообразила, что речь идет о смерти ее отца. В общем, она подписала эту бумагу. Вечером, когда я пришла с работы, она рассказала мне. Сначала я тоже ничего не поняла. Заставила ее раза три повторить. Потом наконец кое-что до меня дошло. Но мне кажется — не все. О каком наследстве идет речь? Почему место, где открылось наследство — так он, кажется, сказал, — Москва, а не Претория, где он жил и работал? И вообще, что все это означает? Я поняла, что ответы на эти вопросы смогу получить только в Москве. И вот приехала...
