Но поработать в этот вечер ему так и не удалось. Позвонила Ирина:
— Турецкий, ты домой сегодня собираешься?
— Понимаешь, Ириша...
— Понимаю. Но все неотложные и важные дела тебе придется отложить. У нас гостья. Она ждет тебя уже два часа. Так что через двадцать минут изволь быть дома.
— Что за гостья?
— Придешь — узнаешь...
И она положила трубку.
В передней Ирина взяла пиджак из его рук и молча открыла перед ним дверь кухни. За столом, на котором стояли чашки с кофе, а в пепельнице дымилась длинная черная сигарета «Мо», сидела Ольга Николаевна Никитина.
Турецкий еще много лет назад обратил внимание, что москвички и ленинградки, а вернее сейчас сказать — жительницы Санкт-Петербурга, одеваются по-разному. Ну молодежь, наверное, практически одинаково, а вот в стиле женщин постарше разница ощущалась. Одежда москвичек была, пожалуй, ярче, дороже, но как бы стандартнее, однообразней. На петербургских дамах реже были дорогие норковые шубы, обливные канадские и французские дубленки, явно меньше было золота и драгоценных камней. Но зато в одежде большинства из них была какая-то особинка, изюминка, выдававшая если не работу классного модельера, то во всяком случае — следование лучшим образцам европейской моды.
Причем не слепое копирование, а именно понимание внутренней сути модного направления.
Так была одета и Ольга Николаевна. На первый взгляд ничего особенного: узкий серый костюмчик с длинной юбкой, атласная оторочка обшлагов и карманов, совсем немного бижутерии, минимум косметики. Но при все при этом, припомнив лучшие наряды Ирины, Турецкий отметил, что любимая жена его рядом с Ольгой Николаевной проигрывала бы.
Ирина сварила еще кофе, выложила на стол все запасы печенья, открыла коробку конфет и оставила их одних, сославшись на то, что пора укладывать спать Нинку.
— У вас очень милая жена, — заметила Ольга Николаевна. — И чудесная дочка. Она успела рассказать мне, что вы — это не вы, а пароход «Турецкий». И что на нем очень весело, когда вы не уплываете слишком далеко и надолго.
— Вы получили фотографию Игоря? — спросил Турецкий. — Мы в тот же день пересняли ее и выслали вам.
— Получила. Спасибо. Такая обязательность нечасто встречается среди журналистов... Извините, Александр Борисович, что я решилась побеспокоить вас. Ваш телефон мне дали в редакции «Новой России». А ваша жена была так любезна, что разрешила подождать вас, пока вы были на каком-то важном совещании. Зачем вы обманули меня, Александр Борисович?
