— Здесь зерно! Пшеница! А здесь, — он открыл один из сосудов, — здесь варенье, земляничное, — он жадно приложился к сосуду и передал Насте, — пробуйте, пробуйте скорее. А здесь, — он открыл ящик, — морковь, яблоки, картошка — живем Настя!
— Но это…
— Это чьи то запасы, скорее всего монастырские. Ешьте, Настя, ведь вы голодны. Держите яблоки!
— Видимо тоннель деда Ивана вел к монастырскому подземелью. Один бог знает, куда бы он нас вывел, если бы мы пошли в другую сторону.
— Представляете — этому тоннелю лет пятьсот. Наверное, его использовали для того, чтобы уходить из города в случае осады, или для каких-нибудь политических интриг.
— Аника, и все-таки мне не очень нравится красть чужое варенье…
— Можете умирать от голода, я не такой правильный, извините.
— Ну, вообще-то я тоже не собираюсь умирать от голода.
— Тогда ешьте, что есть и давайте выбираться отсюда. Вот! — он снял со стены скрученную веревку, — может пригодиться. Все! Я тушу факел. Попробуем открыть ворота.
Изо всех сил Аника навалился на кованные железные двери. Задвижка, на которую они были закрыты снаружи, поддалась под натиском и слегка согнулась. Через щель было видно монастырское подворье. Аника обернулся:
— Сейчас ночь. Монахи спят, мы сможем спокойно уйти.
Он с силой нажал на дверь. Задвижка согнулась окончательно, и оба выскользнули наружу, осторожно пересекли широкий двор и подошли к огромным кованым воротам в монастырской стене. На страже дремал пожилой монах. Аника осторожно отодвинул задвижку, дверь открылась.
— Тише. — Аника потянул Настю за руку через проем, — не потревожьте праведного сна!
— Ему наверняка влетит наутро.
— Думаю, что это не самое страшное наказание. — Они спустились с холма. Аника огляделся.
— Я знаю, где мы. Это южная окраина Москвы.
— Вы были раньше в Москве?
— И не один раз. Не забывайте — мы гастролировали по всей стране. Утром осматривали город, в который приезжали, днем репетировали, вечером представление — и так каждый день.
— И что теперь?
— Теперь, по крайней мере, я знаю куда идти.
Пройдя узкими улочками окраин, прячась от людей, от страха вызвать у них шок своим внешним видом, они вышли в центр к большому зданию цирка. Аника свернул к низенькому бараку. Одно окно в темноте светилось:
— Здесь, он здесь, нам повезло! — Аника постучал в дверь. На порог вышел небольшого роста человек в полосатых штанах и красной рубахе:
— Кто здесь?
— Анри! Анри это я
— Шарль! Шарль, это ты, мой мальчик?! — мужчина тряс головой, словно не верил своим глазам.
