Это было настолько смешно, что Рунова всякий раз отворачивалась, до боли прикусив нижнюю губу.
Прислушиваясь к жестяному стуку падающих ежей, она сделала несколько быстрых соскобов со звезд и голотурий. На этом ее роль в «торжище» была исчерпана.
Пока Неймарк переодевался в укромной тени маньчжурских орехов, Светлана отобрала для себя сетку с крупными, покрытыми разноцветной мозаикой обрастаний мидиями. Ополоснув их для верности с мостков, она зашагала прямиком по камням к зеленой времянке.
— Неплохо устроились. — Рунова с интересом оглядела лабораторный стол, щедро заставленный стеклом, микроскопы, ручную центрифугу, компрессор и прочее оборудование. О такой лаборатории можно только мечтать.
— О да! — с готовностью согласился профессор. — Недаром я езжу сюда уже четвертый сезон. Жаль, правда, что более сложные приборы — ультрацентрифуги, спектрографы и дозиметрические устройства находятся, как вы знаете, в лабораторном корпусе. — Он махнул рукой в сторону сопки. — Это не так удобно, но ничего не поделаешь. Налетит очередной тайфун, и от моего домика не останется и следа. Ну как, приступим?
Неймарк наполнил чашу Петри свежей морской водой, включил продувку, затем бросил туда нетронутый ястычок.
— Позвольте, дражайшая? — Он опустил чашку на предметный столик.
— Икра, — удовлетворенно отметила Рунова, различив плотные сомкнутые ряды полупрозрачных шариков.
— Да свершится таинство. — Неймарк поспешно взрезал несколько ежей и рассмотрел пробы под микроскопом. — А вот и молоки. — Наполнив содержимым пипетку, он осторожно внес ее в чашу Петри.
В поле зрения Светланы Андреевны появилась огромная труба с черными полосами, оттеняющими ртутно сверкающий канал. Прямо на глазах, в считанные секунды с икринками начали происходить удивительные превращения. Сначала на их поверхности вспухли какие-то бугорки, но вскоре разгладились, после чего вокруг каждого зародыша новой жизни образовалось нечто вроде нимба. Рунова догадалась, что видит защитную оболочку, оберегающую оплодотворенную икру от новых сперматозоидов.
— Для природы достаточно, чтобы оплодотворились, развились и, превратившись во взрослых ежей, дали потомство всего две икринки, — прокомментировал Неймарк. — Лично мне, чтобы добиться хорошей статистики, нужно, чтобы оплодотворилось как можно больше. По счастью, это же требуется и тем, кто работает над воспроизводством морской фауны. Чем выше процент оплодотворенных, тем, естественно, быстрее пополняется убыль выловленных животных. В море этот процент низок. Природа слепа.
