Ларец Марии Медичи | страница 91

Один только Мирпуа узрел вдруг, как мелькнули в дрожащем над отгоревшим пепелищем воздухе четыре стеклистые тени, но тут загоняющий деревянные клинья палач растращил ему на ногах кости.

Ибо сказано: понедельник — день тяжелый. В 9.15 Люсина вызвали к начальству. Он спустился двумя этажами ниже и длинным коридором, устланным красной ковровой дорожкой, прошел в приемную. Секретарша сразу же доложила о нем. Закончив телефонный разговор, генерал нажал кнопку звонка, и Люсин прошел в кабинет.

Пробиваясь сквозь колеблемую ветерком шелковую занавеску, солнечный свет падал на красивый, навощенный паркет размытыми квадратами. Крохотные зайчики бодро метались по кремовым стенам, ослепительно блестели в золотой раме портрета Ленина и на полированной доске стола заседаний. Зеленые огоньки весело горели на серых панелях селектора и сложных телефонных агрегатов.

Но Люсин знал, насколько непрочна эта безмятежная солнечная тишина. Сейчас генерал подымет голову от бумаг, отложит в сторону ручку и… Люсин уже хорошо изучил все предшествующие разносу признаки. Если входящий в этот необъятный кабинет заставал генерала с пером в руке, можно было готовиться к непогоде. Примета была верная. Словно солнышко в океане, садящееся на горизонте в тучу.

— Ну, как там у вас, товарищ Люсин? — Генерал сунул ручку с ракетным оперением в гнездо, отодвинул бумаги и снял очки. — Продвигается?

— Пока не очень, товарищ генерал, — честно сознался Люсин.

— Хоть что-нибудь есть?

— С полной уверенностью сказать нельзя, — дипломатично увильнул Люсин и едва заметно выдвинул ногу вперед, будто готовился встретить порыв ветра.

Но генерал сегодня проявлял редкостное терпение.

— Садитесь, — пригласил он, разглаживая розовые вмятины от очков на переносице.

Люсин молча наклонил голову, прошел через весь кабинет и сел сбоку от генерала, за крохотный столик для стенографистки.

— Когда сможете доложить? — Генерал подвинул к себе перекидной календарь.

— Понадобится еще трое суток, — сказал почти наобум Люсин.

— Ох, Люсин! Нет у нас этого времени, никак нет. Жизнь торопит. Вон, — генерал протянул ему папку со свежими газетными вырезками, — правая печать уже зашевелилась.

Люсин раскрыл папку и бегло проглядел заголовки: «Загадочное исчезновение…», «Зловещее молчание компетентных органов», «Жив ли?..» и т. д.

— Еще не так страшно, — заметил Люсин.