— К Алексею Семеновичу обратиться, — говорил себе вслух Пинегин, этим выводом неизменно кончалось возобновлявшееся каждый день рассуждение. — Только к Алексею Семеновичу.
Из газет Пинегин знал, что бывший министр возглавил крупный совнархоз, в ведении которого находились машиностроительные заводы, исследовательские и проектные организации. Если кто в Союзе и мог с успехом создать новые металлургические агрегаты, то, конечно, Алексей Семеныч со своими учеными и инженерами.
В один из дней Пинегин потребовал от врача бумагу и ручку — написать деловое письмо. Врач запротестовал. Пинегин спокойно возразил:
— Ходить мне вы разрешили. Почему ходить можно, а писать нельзя?
— Вам вредно умственное переутомление, — разъяснил врач.
— Тогда скорее давайте бумагу. — Пинегин усмехнулся. — Я напишу и перестану думать об этом, а так — все дни умственно переутомляюсь.
Бумагу ему дали. Пинегин упомянул, что пишет в больнице — было, мол, неважно, стало лучше, — и сразу перешел к делу. «Ты сам говорил, — писал он председателю совнархоза, — что я не люблю перекладывать трудные задания на плечи других. На старости лет приходится с сокрушением отказываться от этого принципа. Хочу оставить себе полегче, а тяжелое взвалить другим на горб. И знаешь кому? Тебе!» Пинегин на этом месте долго передыхал, даже прилег на кровать, закрыл глаза. Но сделал это не от огорчения — он улыбался. Он воображал, как удивится бывший министр, получив его письмо. Нет, выйдет неплохо, одна эта мысль — приходится отказываться от почетного трудного, брать себе задание полегче — покажет Алексею Семеновичу, что дело, точно, важное, тут нельзя отписываться. А это — начало, дальше пойдет покрепче!
Пинегин снова присел к столу, писал дальше: «И, конечно, ты лучше всех знаешь, что для меня означал „Вариант Пинегина“. Не буду повторять, как ждал его утверждения, сколько связывал с ним, сколько вложил в него. Важно не это, важно другое — сейчас, после тщательного рассмотрения, вижу, что надо от „Варианта Пинегина“ отказаться, несвоевременен и несовершенен он, можно сейчас найти более удачные и дешевые, совсем новые решения. И вот от тебя, Алексей Семеныч, от твоего совнархоза зависит, сумеем ли мы осуществить эти более удачные решения взамен невыгодного „Варианта Пинегина“. Действую по старой нашей с тобой привычке — до того, как официально вносить в правительство вопрос о перемене варианта, хочу неофициально проконсультироваться с тобою, выяснить, в каком объеме и как скоро вы сможете нам помочь. Знаю, что ты отнесешься к моему письму со всей ответственностыо, иного от тебя не жду!»
