И в этот момент, в ореоле геройства, наш борт сообщает земле о готовности помочь и спасти. Нам сразу же дают все полномочия и разрешение на посадку в городской черте, чем команда моментально пользуется. Мы грузимся в два шаттла, вместе со мной — лейт и доктор, а также пара боевых групп. Я помалкиваю (думаю, что мое любопытство тут неуместно), но ситуацию быстро проясняет лейт:
— Две группы: первая будет эвакуировать тяжелобольных из госпиталя, это работа на репутацию; вторая группа — наша. Мы выдвигаемся к транзитной тюрьме этого сектора, наша задача — вытащить оттуда одного человечка. По свежим данным, все руководство и персонал тюрьмы сбежали с постов, охрану осуществляют артавтоматы. Наших полномочий вполне достаточно, чтобы они нам подчинились. После операции мы уничтожим тюремный дата-центр, улик не останется.
Вполне доходчиво; вопросов куча, но с ними можно потерпеть.
Мы споро выгружаемся в одной из расчетных точек, до тюремных стен — пара сотен метров. Мне вручают солидный медицинский кофр, со сторонами где-то в полметра. Медикаменты, наверное. Оружие не выдали, но надеюсь, стрелять нам не придется.
Как и ожидалось, мы всюду проходим без малейших проблем. Лейт ведет переговоры с техникой вполне профессионально, максимальная задержка перед открытием очередных дверей — секунд двадцать, не больше. Наша группа насчитывает две боевые тройки, дока, лейта и меня. Остальные ждут возле шаттла. Уверенно доходим до закрытой камеры, Мэй отлично ориентируется в планировке комплекса. Я на всякий случай записываю все наши маневры. В камере тот самый человек, что обнимал Мэй на фотках в планшете. Вызволение любимого из тюрьмы… как это мило. А я думал, будет работка для денег — какой-нибудь галактический гангстер или типа того. Впрочем, может, это он и есть.
Лейт делает мне приглашающий жест и знакомит меня с заключенным:
— Том, это Ник, наш старый пилот. — Мужик тянет мне руку, я автоматически ее пожимаю.
— А он разве не должен лечиться в клинике? — Неожиданный расклад, умеют же удивить. В подсознании рождается неприятное предчувствие. Новый пилот — это плохо, я ожидал, что у меня будет еще минимум два месяца для того, чтобы покинуть борт, громко хлопнув дверью напоследок.
— Не надо быть таким наивным. Кто же в наше время лечится шесть месяцев, что ты… — Мэй довольно смеется. — Впрочем, ладно, деактивируй скаф.
— Что, прости, я должен сделать?
— Не придуривайся, снимай скаф, и мы сделаем все очень не больно. Доктор уже подготовил, что нужно. — Мэй наставила на меня свое оружие и активировала целенаведение.
