Сейчас ему же, но в другом облике попалась. И за каким занятием! Ой-ей-ей! Маришка посмеется… Да и я, наверное. Потом. Нескоро.
Неслась я по дорожкам хоть и панически, но тем не менее достаточно продуманно. Как раз к той части дворца, где располагались покои венценосного отца. Последнюю сотню метров до южного крыла прошла медленным шагом, позволив себе отдышаться и настроиться на серьезный лад.
В одном из коридоров столкнулась с Лилит Пламенеющей. Алая была, судя по всему, в прекрасном расположении духа. Если принять во внимание, что фаворитка появилась со стороны отцовских комнат… да еще и в свете его приказа прийти к нему… Что-то не нравится мне довольное выражение лица сестры Рыжа. Ой не нравится…
Конечно, взять верх эмоциям я не позволила. Мы с Алой вежливо раскланялись и разминулись.
Лакеи у дверей гостиной его императорского величества низко мне поклонились и распахнули створки. Прошла в просторную комнату, почтительно склонила голову и присела в низком реверансе перед венценосным родителем. Император Александр расслабленно сидел в глубоком мягком кресле и внимательно смотрел на меня. Кивком позволил подняться и жестом предложил занять небольшой диванчик по левую руку от себя.
Я села и вопросительно посмотрела на государя. Скользнула взглядом по подчеркнуто аккуратной одежде, отметила легкий тремор рук и сделала вывод, что, несмотря на простой крой наряда, одевался он явно с посторонней помощью. Да и вообще, выглядел он даже хуже, чем в нашу первую встречу.
— Добрый вечер, Александра, — тихо проговорил Император. — Хочу вас поздравить…
— Благодарю, — любезно улыбнулась в ответ, настороженно глядя на отца.
— И поднять тему, которую в свое время прервала своим эффектным появлением моя мать, — прозрачно намекнул венценосец.
О как! Значит, не отказался…
— Мне думалось, что я вполне четко высказала свою позицию, — осторожно подбирая слова, сказала я. — И с того времени она не изменилась. Я буду танцевать за свой трон…
— Уже «свой трон», — усмехнулся Александр. — Быстро привыкла, бастард.
— Хочу отметить, что обстоятельства моего рождения не делают чести именно вам, — отозвалась я, сжимая пальцы в волнении.
Играю на грани. Так ставить на место правителей могут только близкие им женщины. В моем случае дочь к таковым не относится.
Император прищурил серые глаза и недовольно посмотрел на меня, я подняла на него безмятежный взор и улыбнулась. Он ухмыльнулся, качнул головой и все же выровнял «кривую» нашей беседы:
