Джеймс придвинулся к Кейт и обнял ее за плечи.
— Да! Джулия заезжала с близнецами! — поспешно заговорила она, чтобы избежать дальнейших интимностей. — У нее теперь контактные линзы, а у детей — няня.
— Идем, — твердо произнес Джеймс, не давая себя отвлечь. — Поговорим в кабинете.
— Ты хочешь уйти от меня, ведь так?
Сидя во вращающемся кресле, которое когда-то казалось удобным, Кейт разглядывала индийского принца и задавалась вопросом, что могла в нем находить.
— Да, хочу, — наконец признала она.
Джеймс сидел у нее за спиной, на своем излюбленном месте — там, где читал газету, откуда наставлял ученика и где иногда дремал после обеда.
— А можно узнать, почему ты уходишь?
Вопрос был задан необычно ровным тоном, как если бы Джеймсу стоило усилий держать себя в рамках вежливости.
Кейт промолчала. Послышалось шуршание, потом шипение газа во включенном камине и наконец мягкий хлопок, с которым занялось пламя.
— Ответь. Кейт, — тем же тоном попросил Джеймс. — Повернись, посмотри на меня и ответь.
Она повернулась вместе с креслом. Он стоял у камина, слегка ссутулившись, и ждал, что она скажет.
— Я изменилась.
— Вот как? А то я все раздумывал, кто из нас изменился, ты или я. — Джеймс покинул свой пост и вернулся в кресло, но уселся уже не лицом к ней, а боком. — Решил, что главная перемена случилась все-таки со мной, что в твоих глазах я слишком состарился. — Он повернулся. — Понятно, что жизнь здесь тебе не в радость: мне за шестьдесят, а Леонард вечно чем-то недоволен. Все это уже не подходит ни тебе, ни Джосс.
Кейт сухо глотнула. Ну как пойти на разрыв, если человек с тобой так мил и предупредителен?
— Я устала заботиться о других! — Это вырвалось прежде, чем она успела прикусить язык.
— Понимаю.
— Вот как, ты понимаешь! — вдруг разозлилась она. — С чего ты взял, что понимаешь, а? По-моему, умники вроде тебя не затрудняются входить в положение тех, кого считают дурачками! Что в нас, дурачках, может быть интересного?
— Я вовсе не был снисходителен! — возразил Джеймс с оттенком горячности.
Кейт промолчала, только подтянула колени к подбородку и съежилась в кресле, обвивая колени руками.
— Это из-за порядка, который всегда был мне по душе? Или потому, что на тебя возложено слишком много обязанностей? — Джеймс вдруг запнулся и продолжал неуверенно: — Ты что… ты полюбила другого?
— Нет.
— Точно?
— Я полюбила комнату. Всем сердцем, понимаешь? Хочу туда перебраться, перебраться подальше отсюда!
