— Как скаж, — ответила Мирабель, не выглядя убежденной.
— Так что снимай их и надень те, что я купила в «Маркс и Спенсер», — приказала я, стоя возле гардероба в бюстгальтере и трусах. Я пыталась решить, что надеть на соревнования. Важный выбор. С одной стороны, наряд должен быть не менее женственным, чем платье в эдвардианском стиле. С другой стороны, он не должен сковывать движения и мешать моей исторической победе в женских гонках (возрастная категория от шестнадцати до тридцати девяти лет).
Так что я надела белое спортивное хлопковое белье.
Я с интересом смотрела на свое тело. С тех пор как все произошло (не могу заставить себя использовать слово «интрижка») с Саем, я похудела. Не могу отрицать, это неплохо. Может, я испорчена, виновна и у меня разбито сердце, но я вешу меньше девяти стоунов впервые за десять лет.
Я сделала выбор в пользу льняной голубой юбки с подолом по косой из магазина «Мэрилин Мур» в Элджин-крессент и облегающей белой футболки. Пойду с голыми ногами. Я отправилась в ванную, накрасила тушью ресницы и пшикнула на подмышки дезодорантом Ральфа. Хотелось провести весь день в кровати, перечитывая любовный роман и рыдая, но я понимала, что привилегия быть обитательницей сада накладывает определенные обязанности. Я должна участвовать. Все должны участвовать. Это наш долг. Все дети были на улице, готовились к гонкам втроем, вместе с другими ребятишками. Кто-то лазил по деревьям, кто-то играл в футбол. Мужчины с важным видом разминались возле деревьев в слишком длинных носках, новеньких кроссовках, рубашках-поло веселых расцветок и бесформенных шортах.
Патрик рисовал белую линию финиша на траве, в то время как Маргарита готовила стол со сладкими призами и красными, белыми и голубыми розетками за первое, второе и третье места. Я заметила, что содержимое вазочек с призами изменилось, и теперь счастливые победители вместо батончиков «Марса» и конфет получат жевательных вегетарианских мармеладных мишек из «Фреш энд уайлд» или пастилу. Я решила не привлекать внимание детей к этому усовершенствованию.
Я отправилась было к Молтонам, чтобы узнать, не нужно ли помочь (надо было прийти раньше, но Ральф этим утром собирался бесконечно долго), когда заметила, что Мирабель и Пози взяли вязаный пояс, на который я потратила семьдесят пять фунтов в момент затмения разума в бутике на Кенсингтон-Парк-роуд, чтобы связать ноги для гонок, и меня накрыло пеленой ярости.
Я разозлилась больше, чем обычно, впервые с тех пор, как Кон и Гретхен приперли меня к стенке с многозначительным выражением лица в выходные, пока я мыла посуду после воскресного обеда. Они стояли позади меня и очень любезно пригласили нас с Ральфом присоединиться к ним на курсах по улучшению супружеской жизни при церкви Святой Троицы в Бромптоне.
