– Ну... С утра, когда брился…
– И что там увидел, помнишь?
– Себя, а что?
– А лет там тебе сколько, молодой человек?
– Ну...
– Вот-вот! А сколько должно быть? А те двадцать с хвостиком, которые ты там провёл?
– Так ведь говорят, что это у всех так? – Владимир беспомощно развёл руками.
– И что с того, если теперь твои дети вдвое старше тебя? Думаешь, оно им надо, папашу дорогого опознавать? Вернулся, понимаешь...
– Семён! – Дядя Сосо отложил газету и строго посмотрел на собеседника. Очень строго.
– Извините меня, пожалуйста, – огрызнулся Семён, – но я юрист. И должен думать о людях профессионально. Заранее. Чтобы потом чего не вышло. – Он встал и подошёл к плите. – Чаю кто-нибудь хочет?
– Не откажусь, – отозвался дядя Сосо. – Но вот о людях думать надо лучше. Люди у нас хорошие. Просто им время неудачное попалось.
– Ну ладно, давайте считать, что я не прав! – Семён открыл кран и сунул старенький металлический чайник под струю. – Люди у нас хорошие, дети спят и видят, как бы им родного папу признать, а все продюсеры только и мечтают доходами от записей поделиться... А толку-то? Откуда им знать, что он и в самом деле он?! – Он ткнул наполненным чайником в сторону Владимира. Плеснуло. Схватившись за голову, Семёнов раскачивался на табуретке, бормоча себе под нос:
– Что же ты говоришь такое, Васёчек, что же ты говоришь-то...
– Меня Семёном зовут, Володя, – сбавив немного тон, поправил Семён. Поставил чайник на плиту, включил. – А что делать? Вон, слыхали про мужика, который себя вернувшимся этим объявил, как его... Ну, который в девяностом на машине разбился. И ведь похож, зараза, и поёт так же! Ничего тут не поделаешь, жуликов развелось, как грязи. Думаешь, к твоим такие же умники не подкатывались?
– А что делать-то, мне-то что делать? Я же настоящий...
– И чем ты это докажешь? А главное – как?
– Не знаю… А как?
– А... – Семён выключил воду. Бухнул чайник на задребезжавшую плиту. Потом хлопнул ладонью по раковине и неожиданно широко улыбнулся. – А ведь есть способ! Берёшь бумагу, ручку и пишешь исковое заявление. В суд. О признании себя любимого собой любимым. Живым. И всё!
– А… Как же тогда… – Семёнов, не договорив, взглянул на собеседника.
– А вот это уже будет проблема суда. Пусть приглашают экспертов, справки оформляют, свидетелей опрашивают... Заодно и деток твоих вызовут. Хрен знает, должна же быть на свете хоть какая-то справедливость! Может, они и так тебя узнают?
– Ну... – Владимир помялся. – Должны. Они у меня хорошие. Это я вот... возвращенец.
