— Ну, показывай, где у вас тут тюрьма!
Положение изменилось. Конвоируемый Михаилом «ударник» шел впереди.
В итоге этой истории Михаил просидел недели две в тюрьме, и только вмешательство командира полка спасло его от военного суда.
И теперь он был зол на весь мир, топал сапогами по всей квартире и кричал по всякому поводу.
Впрочем, дома он бывал редко. Через несколько дней после своего приезда в Москву, зайдя ко мне в комнату, он заглянул в рукопись, лежавшую на столе.
— Рассказики пишешь… Живете тут, как у Христа за пазухой…
Надо сказать, что для человека, приехавшего в Москву из Петрограда или с фронта, Москва действительно казалась спокойным городом. Даже расстрел июльской демонстрации в Петрограде и связанные с ним события мало отразились на московской жизни. По-прежнему выходил орган большевиков «Социал-демократ». Не было никаких арестов. Дело ограничивалось тем, что посторонним запретили доступ в казармы, а на улицах не разрешалось проводить митинги.
Коренные москвичи жили, как раньше. Театры были переполнены; в «Московском литературно-художественном кружке» по вечерам собирались деятели искусства; литераторы с четырех часов дня заполняли кафе «Бом». Почти не изменился и внешний вид улиц. Колокольный звон полутора тысяч церквей, монастырей и часовен утром и вечером раздавался в воздухе. Достаточно было пройти от Иверской часовни, что стояла при въезде с улицы Горького (Тверской), на Красную площадь, а оттуда в Кремль, чтобы на каждом шагу вам попадались здоровенные монахи и профессиональные нищие в веригах, заросшие волосами, покрытые коростами и язвами, юродивые, припадочные, хромые, безрукие…
Поблизости, от угла, начинался Охотный ряд. Теперь трудно себе представить, что в самом центре европейского города помещался бесконечный ряд палаток, заваленных грудами рыбы, птицы, мяса и овощей, иной раз и не первой свежести, так что покупатель по запаху мог найти местонахождение нужного товара, — где продают сельди, а где мясо или соленые огурцы. Перед палатками топтались чудом уцелевшие от всех мобилизаций «молодцы-охотнорядцы» — знаменитая категория, из которых выходили в крещенские дни участники кулачных боев на льду Москва-реки, а когда-то формировались еще и банды погромщиков для разгона рабочих демонстраций и студенческих сходок. Молодцы эти зазывали покупателей, хватая их за полы и выхваливая свой товар.
Окраины города полностью сохраняли самобытные черты старой Москвы — маленькие деревянные домики, окруженные садами, и колодцы, из которых воду носили на коромыслах.
