Все увядает. Не пришел и ты.
В тот день ты был в объятиях моих.
Теперь пустынен круг сомкнутых рук,
Как жизнь моя! В тот день ты преподнес
Цветной горошек мне. Я вспоминаю
До ужаса отчетливо, как запах
Твоих садов ты в жизнь мою привнес.
Мне протянув цветок, ты покраснел:
Не на цветок смотрела потому что,
А на тебя; ты понял мой намек,
Меня горошком шлепнув по губам.
Ты был прекрасен, Божие созданье!
Когда ты мне прикалывал цветок,
Я в волосы тебя поцеловала.
Ты помнишь? О, возлюбленные руки!
Их не удерживает больше память.
Зачем нам небеса, когда земля
И так прекрасна? Дай нам Бог любви!
Но Бог, к прискорбью, нас любви лишил,
Навечно записав в своих скрижалях
Несчастий наших правильный ответ.
А тот цветок — где он теперь, не знаю.
Сама же спрятала, наверно, где-то,
А где — ума не приложу. Не помню
Я даже цвета мертвых лепестков —
Цветок был как цветок, но был он первым,
Что в том году расцвел, а стал последним.
О, знать бы… что из этого? пусть так!
Когда приходит смерть, то остается
Так мало от реликвий, чья судьба
Мгновенна.
Можно сотворить веревку
Пеньковую из слов, чтоб вздернуть мир:
«Ты был со мной — тебя со мною нет».
Вот петля стянута, и мир повешен.
Где правда, что на висельный помост
Взошла? Ее слова сжимает мысль.
Не записать ли их? Дай посмотрю,
Как это выразится на бумаге:
ТЫ БЫЛ СО МНОЙ. ТЕБЯ СО МНОЮ НЕТ.
О малые слова, вас так легко
Взяла бумага, даже с грузом скорби.
Слова распались, будто нет тоски,
Их сплавившей в одно, и эта тема —
Лишь слов набор, но в них воплощено
Ужасное достоинство. Пусть Бог…
Пусть Бог порвет нить памяти моей —
Нить, на которую ты мной нанизан.
На дыбе памяти застыл мой разум…
Сонм образов! О только бы уснуть!
Посплю — и снова мыслью улечу
В тот летний день, когда мы были вместе.
И та же дата на календаре.
Как бы по Божьему соизволенью
Мир отодвинут чуточку назад:
Утихло горе, радость впереди.
Слиянье наше было совершенно:
Не знали мы, что розно умереть
Нам суждено, что я жива, а ты…
Что я молю, а ты меня не слышишь!
Наверно, струны наших двух сердец
Переплелись основой и утком:
Родного сердца золотые струны
Заткали скромный мой узор навек.
Теперь мертва сияющая ткань.
Часть сердца твоего во мне болит.
Часть сердца моего с тобой в могиле —
Я будто надвое рассечена.
Зачем мне жить? Что значу я для жизни?
Я — судно без спасительной звезды —
Испытываю еженощный страх,
Что, пробуждаясь, обостряет чувства;
Трепещут нервы, воля, даже воздух.
Вот-вот раздастся рвущий слух аккорд.
Тьма, Тьма — одна метафора в уме.
