Дениза выключила воду и вернулась в кухню, пытаясь припомнить, когда она в последний раз оставалась наедине с мужчиной. Это было странное ощущение, напомнившее Денизе ее прежнюю жизнь в Атланте — до того как все переменилось. Увидев, что Тейлор листает книги, она подошла к нему.
— Интересно, — заметил он.
— Да, иногда, — призналась Дениза сдавленным голосом. Но Тейлор, казалось, ничего не заметил.
— Для Кайла?
Она кивнула, и Тейлор указал на тетрадь:
— А это что?
— Его дневник. Когда я занимаюсь с Кайлом, то записываю, что и как он произносит, какие у него трудности и так далее. Таким образом, я отслеживаю прогресс.
— Похоже, у тебя хватает дел.
— Да… — Она помолчала. — Давай сядем.
Они сели за кухонный стол; хотя Тейлор ни о чем не спрашивал, Дениза объяснила по мере сил, в чем проблема Кайла. Тейлор слушал не перебивая.
— Значит, вы занимаетесь каждый день? — уточнил он.
— По воскресеньям у нас выходной.
— А почему Кайлу так трудно говорить?
— В том-то и загадка. Никто не знает.
Тейлор кивком указал в сторону столика:
— А что написано в книгах?
— Ничего особо дельного. Когда у ребенка задержка речевого развития, то обычно это лишь одна грань какой-нибудь другой, более серьезной проблемы. Например аутизма. Авторы рекомендуют терапию, но не уточняют какую. Просто советуют очередную программу… и спорят о том, какая из них самая лучшая.
— А что говорят врачи?
— Вообще-то именно они и пишут книги.
Тейлор вспомнил свои разговоры с Кайлом.
— Знаешь, он не так уж скверно говорит, — искренне сказал он. — Я его вполне понимаю, и он меня, кажется, тоже.
Дениза провела пальцем по трещине на столе, подумав, что Тейлор очень любезен — хоть и не вполне искренен.
— По сравнению с прошлым годом он заметно продвинулся.
— Я не вру, — заверил Тейлор. — Когда мы играли в мячик, он каждый раз требовал: «Бросай», — а когда ловил, то говорил: «Я молодец».
Три слова. «Бросай». «Я молодец». Не так уж много, если хорошенько подумать. Но Денизе вовсе не хотелось обсуждать с Тейлором границы языковых способностей Кайла. В данный момент ее интересовала не столько детская психология, сколько мужчина, который сидел за кухонным столом. Она кивнула, пытаясь собраться с мыслями.
— Думаю, дело скорее в тебе, чем в Кайле. Ты очень терпелив в отличие от большинства людей. Ты похож на некоторых учителей из той школы, где я работала.
— Ты была учительницей?
— Три года. Пока не родился Кайл.
— Тебе нравилось работать в школе?
