— Ладно, пойду отдохну.
Когда Арсен ушел, Макс затеял разговор с отцом:
— Наше вино, правда, самое лучшее, как говорит дед?
— Нет, сынок.
— Но разве он этого не понимает.
— Он не хочет это признавать, он не хочет признавать, что мир меняется. Там, где раньше делали обычные вина на каждый день, теперь делают очень хорошие вина, но твой дед не хочет это признавать. Если мы будем смотреть на мир его глазами, то однажды наш замок развалится, а свое вино мы будим пить сами или выльем в Гаронну.
— А что там, в Италии, расскажи мне.
— Сынок, это очень долго рассказывать.
— Пап, но расскажи мне хоть что-нибудь, ведь мама оттуда.
— Хорошо, сынок, Италия — удивительная страна, древние греки называли Италию — Энотрия, это значит страна вина. Вся страна покрыта виноградниками, и они делают другое вино, не похожее на наше. А названия ты только послушай: брунелло де монтальчино, амароне, баролло, таурази, монтепульчано де абруццо, а на острове Пантелерия, где дуют свирепые ветры, сводящие с ума местных жителей, делают мускат, спасающий от воя сирен.
— От сирен?
— Да, ведь дед рассказывал тебе о Древней Греции?
— Да, но я думал, что это всего лишь выдумка.
— Нет, сынок, этот мир был слишком реальным, чтобы придумывать то, чего нет, но нужно всегда верить в то, чего могло и не быть.
— Что ты имеешь ввиду, папа?
— Но ты ведь знаешь о Трое.
— Да, ты мне сам рассказывал об Одиссее и Ахиллесе.
— Никто не верил, что Троя существовала, все были уверены, что это выдумка греческого писателя Гомера, многие вообще не верили даже в существование Гомера, тем более что, по преданию, он был слепым.
— И что?
— Так вот, немец Шлиман поехал в Турцию и нашел Трою. Над ним все потешались, а он ее нашел. Никто не верил в успех его дела, а он нашел не просто город, но еще и сокровища царя Приама, владевшего Троей. Так и мы, сынок, пока мы думаем, что никто и никогда не сделает вино лучше нас, кто-то очень далеко отсюда уже делает это вино.
— Так значит Пантелерия — это тот самый остров сирен?
— Да, греки принимали вой ветра за песни сирен.
Отец и сын замолчали на минуту, потом Грегуар спросил:
— Ты думал, кем ты хочешь стать?
— Да, как ты и дед, делать вино.
— Ты в этом уверен?
— Наверное, да.
— Значит, еще не уверен, но у тебя есть время подумать, а у меня уже нет.
В тот вечер Макс не понял смысла сказанных отцом последних слов. Их смысл он поймет только через много лет…
Грегуар любил «общаться» с вином. Общение с вином доставляло ему больше удовольствия, чем общение с людьми. Раз в месяц он покупал бутылку очень дорогого бордо, брал только твердый высохший сыр и уходил в погреб. Там, в погребе, сидя в абсолютной тишине, он мечтал, как и о его винах будут говорить люди, как однажды он удивит мир своим вином.
