— Как ты спал, сынок?
— Не очень, мама.
— Это неудивительно, тебя привезли в гостиницу в пять утра.
— Привезли?
— Да.
— Кто?
— Что значит, кто? Ты был в невменяемом состоянии. Сынок, зачем ты так напился?
Макс ничего не мог вспомнить, разум дремал, и ему очень хотелось успокоить мать.
— Ма, а ты как?
— А я очень хорошо, мне всегда хорошо дома. Когда мы поедем?
— Наверное, надо было позвонить на винодельню, предупредить о приезде.
— Поедем завтра, ты сегодня навряд ли сядешь за руль.
— Да, мам, ты, как всегда, права.
— До завтра, сынок.
На следующий день, ближе к полудню, Макс и Моника оказались на винодельне «Мастроберардино». Секретарь внимательно выслушала их и попросила подождать около получаса. Через полчаса к ним буквально вылетел жгучий брюнет лет сорока пяти, уже что-то лепетавший очень быстро по-итальянски.
— Я вас приветствую, сеньора.
— Да, спасибо.
— Чем могу быть полезен?
— Вы знаете, сеньор, мы ищем… Луиджи, это ты?
— Господи, Моника, откуда ты здесь?
— Луиджи, неужели это ты, это не сон?
— Нет, Моника, это не сон, боги привели тебя ко мне.
Макс был в шоке. То, что его мать и этот человек друг друга знают, да еще и очень давно, было ясно, но что их может объединять? Его мать и этот мачо. Очень странно, ведь мать всегда любила только отца. Сама мысль, что у матери мог быть кто-то другой, казалась Максу кощунственной.
Вдруг Макс потерял нить разговора. Этот незнакомец начал говорить на странном языке. Моника не говорила ничего, но было видно, что она все понимает. Язык был странным вдвойне. Макс понимал, что это итальянский, но он слышал лишь отдельные слова, бессвязные и бесформенные. Он вроде бы слушал итальянца, но совершенно не понимал, о чем идет речь.
— Так, стоп, мама, что происходит?
— А что, сынок?
— Вы что, говорите на языке животных, я ничего не понимаю.
— Scusi, — виновато проговорил итальянец.
— Мама, о чем вы говорили?
— О тебе.
— Зачем?
— Он спросил о твоем отце.
— И что ты ему сказала?
— Ничего.
— Мама?
— Что ты сын француза.
— И что?
— Ничего.
— Так, мама, что происходит, кто этот человек, и на каком языке вы говорили?
— Простите меня, — Луиджи обратился к Максу, — я из Фриули.
— И что?
— Это другой язык.
— Другой, но ведь это был итальянский, но я ничего не понял, вы специально так говорили.
— Нет, Макс это не итальянский.
— Что это значит?
— Мы говорим на своем языке.
— Кто это мы?
— Жители Фриули, мы говорим на ретороманском. С тобой все в порядке, ты слышишь родной язык, но не понимаешь смысла, это нормально.
