Зал обмер от неожиданности.
— «Каор»?
— Да, это самое востребованное вино в России, его знают все — десятки заводов по всей стране делают это вино.
— Шанталье, ты хочешь сказать, что вся Россия пьет малоизвестное французское вино?
— Не совсем так.
— А как?
— Как вы знаете, в нашем Каоре сусло подогревают, поэтому вино получается буквально черным, так вот в России вино варят и делают из него десертное вино, крепленное спиртом, нечто вроде портвейна.
— Ну да, Россия и портвейн, ничего смешнее не слышал.
— И, наконец, десятое: в 1900 году шампанское из России было признано лучшим шампанским мира на Всемирной выставке в Париже.
— В Париже?
— Да, мои дорогие, в нашем с вами Париже. Вот, вот то, о чем я вам говорил. — Жюно прервал Макса. — Мы проворонили Австралию, смеялись над Чили и Аргентиной, а теперь они наполовину заполнили полки наших магазинов. Как когда-то мысль о господстве чилийских вин казалась смешной, так и игнорирование любой страны, которая делает вино, может обернуться для нас большой неожиданностью.
— Профессор, но наши вина все равно останутся лучшими.
— Если все время на это надеяться, то нас ждет крах, мы больше не можем думать, что наши вина самые лучшие в мире.
— Почему, профессор?
— Англия, из-за потепления климата, уже производит игристые вина на юге страны. На юге Нидерландов в районе Маастрихта делают вино из местной лозы. Вино делают в Бельгии и Дании. Таиланд и Вьетнам начали производство сухих вин. Мир меняется, виноград мигрирует, и мы с вами как представители родины всемирного виноделия обязаны следить за всем, что происходит в мире, чтобы в очередной раз не оказаться бессильными перед новой угрозой.
— Профессор, но это все далеко от нас.
— Вы так уверены? Тогда посмотрите, что за сюрприз нам приготовила Австрия, надеюсь, это не очень далеко от нас.
— А какие там могут быть сюрпризы?
— Белое вино «Грюнер Вертлинер» — достойный конкурент нашей «Бургундии».
— Никогда не слышали, профессор.
— Плохо, помимо лекций вы должны заниматься и самообразованием, много путешествовать, и не только по Европе.
— Зачем, профессор? Пусть они едут к нам!
— Пусть, но многие владельцы бордоских шато проходили практику в США или Австралии.
— Зачем?
— Спросите у них. Так вот, возвращаясь к Австрии, незаметно для нас их белые вина совершили революцию в качестве, и теперь они достойные конкуренты любым белым винам мира: отличные образцы «Грюнер Вертлинер» могут доходить до 200 евро за бутылку.
