Следующая неделя началась с лекций Жюно:
— Вино, как человек: оно рождается, растет, совершенствуется и умирает, — голос профессора разносился по всей аудитории.
Студенческие разговоры смолкли, и все слушали только Жюно. Его лекции всегда были необычными, он не боялся говорить то, к чему многие, может быть, были не готовы. Жюно был патриотом Бордо и космополитом в одном лице.
— У вина есть тело, нос, скелет, аромат, оно болеет, как и мы. Оно бывает жирным и худым, как и мы. Есть старожилы, переваливающие за сто лет. Вино бывает благородным и выдержанным, а бывает экспрессивным и несдержанным. Оно рождается в муках, как и мы, и в муках умирает.
— Профессор, а расскажите про ожирение, — и зал студентов радостно оживился.
— Хорошо. Ожирение — самая страшная болезнь сегодняшнего мира у людей. А когда-то это была самая страшная болезнь вина. В начале девятнадцатого века эта болезнь была сильно распространена во Франции. Настолько сильно, что в 1811 году, кстати, это величайший урожай вина в истории человечества, так вот в этом году «Общество земледелия, наук и искусств» в Париже объявило премию тому, кто разъяснит причины ожирения у вина. Не помню, кто там эту премию получил, но решил эту задачу только наш любимый Пастер, он объяснил, что это заболевание вызывают определенные бактерии.
— Давай уйдем с лекций, — вдруг шепнула ему на ухо Анлор.
— Что?
— Макс, давай уйдем после этой лекции.
— Зачем?
— Я хочу погулять, — и Анлор взяла его за руку.
Больше Макс уже не слышал профессора. Анлор пригласила его гулять, и значит, меньше чем через полчаса они будут одни бродить по берегу реки до самого вечера, и потом он пойдет ее провожать. Их роман только начинается, и вот сегодня он, может быть, поцелует ее…
Профессор продолжал лекцию, но Макс слышал лишь обрывки:
— Бутылки в зависимости от размеров имеют свои названия: «Магнум», вы все с ним знакомы, это полтора литра, две стандартные бутылки, дальше «Дабл Магнум», потом «Иеробоим», «Салманасар», «Валтасар» и завершает все «Навуходоноср».
— Профессор, а кто это все придумал?
— Сейчас уже трудно сказать, кто, часто бывает путаница, и бутылки могут носить названия других библейских царей, например, Мафусаила.
— Это тот, который прожил тысячу лет?
— Да, мои дорогие, точнее, 969 лет, он считается старожилом Земли, но я склонен считать, что это не более чем метафора.
— Но ведь это он родил Ноя?
— Нет, он был его дедом.
— Ну все-таки родство, и потом ведь Ной посадил первое растение на Земле, и этим растением был виноград.
