— Эй, те, которых он обижал! Сделайте с ним то же самое, что он с вами делал.
Тогда собаки начнут кусать и пугать этого человека.
Если он на той земле убивал собак для своего развлечения или по злобе, то предводитель крикнет:
— Загрызите его!
И этот человек никогда не дойдет до своих родичей в верхнем мире. И никогда он не возродится.
Хороший человек пройдет спокойно. Наоборот, собаки приласкаются к нему. А собаки — существа особенные. Они чувствуют келе. Келе их боятся. Старые люди всегда, когда собака во сне прядет ушами, говорили ей, спящей: «Хорошенько высматривай келе. Не пускай их к нам».
Недаром, если собака во сне беспокоится, значит, видит келе, ее отправляют в верхний мир с почетом, а под ее кишками проходит вся семья, чтобы келе не пристали. Недаром когда келе начинает есть у человека какой-нибудь орган, то к месту, где он находится, прикладывают тот же орган собаки.
Ахалькут пройдет мимо собак. Он всегда любил их. Его собаки всегда были сыты. Его собаки всегда защищали своего хозяина и от медведя-шатуна, и от разных духов. Только вот от последнего келе защитить не смогли.
Он пойдет и приблизится к тому месту, где уже ходят верхние люди. Их много. Только он не будет сразу знать, где родня. Ведь он сам, родившись, многих стариков не видел, а многих и забыл.
Он их узнает особенным путем. Все, к кому он будет подходить, предложат пожевать ему серы. Если он сможет взять их серу в рот, то это значит — пришел к своим. Надо будет только вспомнить тех предков, которых знал. Ему и самому в дорогу дали с собой маленький мешочек с серой — вареной смолой стланика. Когда к нему будут отсюда приходить люди, он сам будет предлагать им серы и узнавать своих, пока еще не родившихся, родичей.
Все. Пришел. Теперь он сам должен позаботиться о том, чтобы поскорее вернуться обратно.
— Раньше думали, что болезни — это келе. Келе поедают людей так же, как и люди едят оленей. У этих самых келе, как верили старики, есть свои олени.
Старик Чавэйпин как-то мне рассказывал: «Я из стада шел. Шел в темноте. Вдруг я ярангу увидел. Там огонь горел. Я сразу понял, что это яранга келе. Рядом с ним его сын играл. У келе все лицо волосами заросло. В пологе у него человеческая голова висела.
Я наломал ольховых прутьев, связал их травой и стал размахивать этим веником перед входом. Ребенок вскрикнул, упал и умер.
Келе тогда говорит: «Это Чавэйпин пришел. Надо мне кочевать».
