Она повернулась к девочке.
— Ты согласна спеть несколько песенок? Я тебя научу…
«Это я тебя научу, — мысленно пригрозила ей Матева-младшая. — Я тебе так спою, что тебе никого больше учить не захочется». Вслух она сказала:
— Да, уважаемая госпожа, с удовольствием.
Марта бросила на дочь удивленный взгляд.
— С каких это пор ты стала такой воспитанной?
На что Матева-младшая смиренно ответила:
— Я всегда была такой, мамочка.
«Этот ребенок далеко пойдет», — с гордостью подумала Матева-старшая и, беря пример с дочери, мирным тоном сказала:
— Мы к вашим услугам. Только позвольте один вопрос: что произойдет, если мы не споем того, что вы хотите?
Представители будущего поколения открыли было рты, но, вовремя спохватившись, воспитанно уступили даме право дать необходимые пояснения.
— Видите ли, — сказала дама, — тогда нарушится одна из причинно-следственных связей.
— Ничего не понимаю, — холодно заметила Марта.
— Тогда не родится человек, необходимый будущему, — пояснил один из тех, кто сам принадлежал этому будущему.
— А что, есть люди, в которых будущее не нуждается? — с иронией спросила Марта.
Второй из присутствующих пустился в пространные объяснения:
— Если Столетняя война не завершится в строго определенный срок, один из воинов не вернется домой, у него не родится дочь, она не родит ему сына, и все это кончится тем. что величайший гений человечества, которому суждено открыть важнейшие законы Вселенной, появится на земле с опозданием на двести лет. А за это время сама земля, поставленная в новые условия, может погибнуть.
— Ясно. Снова требуется спасать человечество! — понимающе кивнула Марта. — Ну что ж, тогда не будем медлить.
Всё куда-то поплыло. Поплыли в зеленоватом тумане, то густом, то едва заметном, и Марта с дочерью в сопровождении дамы, назвавшейся Катериной. Когда туман рассеялся окончательно, все трое очутились на опушке перед заброшенной часовней.
Солнце только что закатилось за горизонт, с холмов спускалось стадо, позади которого с задумчивым видом брела какая-то девушка с пастушьим посохом в руке.
Открыв дверь часовни, Катерина ввела туда Марту с Марией и дала знак начинать.
— А как здесь акустика? — заинтересовалась Марта.
Катерина содрогнулась от приступа гомерического хохота.
— Имейте в виду, — строго сказала Марта. — В этом веке такой смех приписывался сатане. Впрочем, неважно, какая здесь акустика. Мы прибыли сюда, чтобы работать, так давайте начинать.
И они запели: «Жанна, Жанна..»
