Наш настрой на отрицательные исходы хорошо иллюстрируется тем особым интересом ко всевозможным катастрофам, который демонстрируют большинство людей. Авария, пожар или уличная драка немедленно собирают жадную до зрелищ толпу. Жестокость и опасность притягивают внимание, тогда как мир, спокойствие и довольство оставляют человека безучастным. Поскольку СМИ прекрасно знают об этой склонности, газетные статьи полны ужасов, а в телешоу проливаются реки крови. По этой причине среднестатистический ребенок, прежде чем становится взрослым, видит по телевизору более семидесяти тысяч убийств>{25}. Интересно посмотреть, к каким результатам приведет в долгосрочной перспективе такая визуальная «диета».
Когда ум сосредотачивается на чем-то негативном, в сознании возникает конфликт. Этот конфликт, или психическая энтропия, воспринимается как негативная эмоция. Нащупав лысину у себя на голове, я могу задуматься о неприятных последствиях старения, и настроение испортится. Или мой ум может погрузиться в размышления об обстановке на работе и о том, что кое-кто из коллег пытается сделать карьеру за мой счет, а это злит и пугает меня. Или я могу лениво размышлять, почему моя жена еще не вернулась домой, и вдруг почувствовать ревность и беспокойство. Подавленность, злоба, страх, ревность — все это лишь различные проявления психической энтропии. В каждом случае внимание обращается к противоречащей нашим целям информации, и несоответствие между тем, чего хочешь, и тем, что есть на самом деле, создает внутреннее напряжение.
Но негативные эмоции не всегда зло>{26}. Множество великих картин и книг было написано в попытке спастись от депрессии. Ненависть заставляла революционеров создавать более справедливые общественные институты. Страх перед молнией привел к изобретению громоотвода. Однако чересчур продолжительные негативные эмоции захватывают сознание и затрудняют управление мыслями и поступками. Более того, субъективное восприятие страха, ненависти и прочего нам неприятно, поэтому чем чаще мы испытываем подобные чувства, тем несчастнее становится наша жизнь.
Человеческий разум отличает не только «фаустовская» неудовлетворенность, но и «викторианская» сладострастная одержимость печальной стороной жизни. Поэтому если мы позволим полезным в прошлом генетическим программам управлять нашим сознанием, то это отравит наше существование в настоящем. Те, кто постоянно беспокоится о. грядущих неприятностях, возможно, хорошо подготовлены к опасностям, но им не
