В итоге он добился своего — в казну государства вернулось только 615608 рублей, а само следствие затянулось до смерти Петра, после которой и было прекращено. Избежать справедливого возмездия Меншикову помогла милость царя, который, вопреки сложившемуся о нём мифу, карал казнокрадов весьма выборочно. Безусловно, Пётр испытывал некоторое разочарование в своём близком друге, но у князя был мощный ходатай — новая царица Екатерина. Она никогда не забывала, кто свёл её с царём, и всегда оказывала бывшему любовнику покровительство.
Следственное дело о казнокрадстве имело и ещё один важный аспект — оно показало, как негативно относится к любимцу царя значительная часть русской знати. Рассмотрим этот аспект подробнее.
Окружение Петра Великого в русской исторической и публицистической литературе принято с лёгкой руки Пушкина именовать «птенцы гнезда Петрова», объединяя в эту группу ближайших сотрудников царя-преобразователя, представляя их себе как некую команду единомышленников. В действительности же эта группа была довольно разнородной, отличаясь и происхождением, и мотивацией. И тот же Пушкин очень метко обозначил эту разницу. Вспомним строки «Полтавы»:
Сии птенцы гнезда Петрова —
В пременах жребия земного,
В трудах державства и войны
Его товарищи, сыны:
И Шереметев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин,
И, счастья баловень безродный,
Полудержавный властелин.
Потомок старинного рода, ведущего происхождение от одного из бояр Александра Невского, Борис Петрович Шереметев, обозначает один полюс, симпатию к которому поэт выразил одним словом — «благородный». На другом полюсе — упомянутый последним «счастья баловень безродный» — Александр Данилович Меншиков. Тот самый, о котором Пушкин позже упомянет в стихотворении «Моя родословная»: «Мой дед не торговал блинами, не ваксил царских сапогов».
Отношения между этими полюсами были, мягко говоря, недружелюбными. Родовое русское дворянство, которое, собственно, и обеспечивало воплощение в жизнь разумных и не очень замыслов царя-преобразователя, проливало кровь на полях сражений Северной войны, составляло костяк офицерского корпуса и государственного аппарата, с большим презрением смотрела на кучку безродных выскочек, которые пробились в ближнее окружение царя. Дело было не только в сословной спеси, в те времена происхождение, воспитание в определённой социальной среде формировало на всю жизнь стереотипы поведения человека, понятие о чести, достоинстве, и очень немногие личности могли преодолеть этот барьер и стать своими в «благородном сословии». У Александра Даниловича это не получилось.
