Именно благодаря ульям дом получил свое название и место в путеводителе. Длинный сад с востока прикрывала древняя кирпичная стена, поддерживающая фруктовые деревья. Давным-давно хозяева высекли в ней ниши, достаточно глубокие и широкие для соломенных или плетеных ульев — так говорилось в буклете. У каждого улья была выступающая прилетная доска, а восточную стену выбрали с тем умыслом, чтобы утреннее солнце пораньше будило пчел. Хилари Вуд, мама Гаса, несколько раз пыталась заманить пчел в эти древние жилища, но те всегда выбирали современные, выкрашенные белой краской ульи-домики, построенные близ рапсовых полей.
В столовой «Би-Хауса» висело несколько исторических документов в рамках, например, фрагмент завещания Адама Каллинджа, который в 1407 году передал всех пчел церковным старостам Уиттингборна, «с тем чтобы в церкви каждый день горело три свечи…». Другой документ был частью описи, выполненной более поздним владельцем — в конце XVI века ему, помимо прочего, принадлежало «восемь пчелиных fatte общей стоимостью шестнадцать шиллингов». «Fatte, — говорилось в записке, пришпиленной к стене, — это пчелиный улей в хорошем состоянии». Еще более поздний обитатель дома, жилец, оставил запись о том, что уплатил всю ренту исключительно выручкой с меда и воска. В постскриптуме он увещевал будущих пчеловодов: «Да будут ваши ульи лучше слишком малы, нежели слишком велики, ибо последние пагубны для роста числа пчел».
По сути, именно из-за этих трудолюбивых насекомых дом и решили превратить в гостиницу. Что-то уютное и домашнее было в пчелах, а сочетание их привлекательности и интересной истории дома навело Лоренса и Хилари на мысль, что выбор за них уже сделан. В конце концов им было по двадцать с небольшим, они еще даже не поженились, а Лоренс мечтал объездить весь мир, после чего, вероятно, стать архитектором. Или изготовителем мебели. Словом, иметь отношение к дизайну. И тут им пришло письмо с Тауэр-стрит, от адвокатов Эскью и Пейна, в котором говорилось, что Эрнест Гаррисон (он много лет тщетно пытался обучить Лоренса и его однокашников латыни и греческому) оставил Лоренсу в наследство «Би-Хаус». Здание оказалось в плохом состоянии, однако в летние месяцы его вполне можно было выгодно продать.
— Вот и продам, — решил Лоренс, уже представляя путешествие в Австралию и открытый «форд-мустанг».
— Нельзя, — возразила Хилари. — Хотя бы подумай сначала. Он ведь оставил дом тебе.
