Прапорщик замялся, почему-то вспомнилась двадцатипятилитровая канистра с краденым спиртом, стоящая дома на кухне под умывальником.
Майор сделал еще одну пометку, но Мареев на всякий случай подглядывать не стал.
– Скажите, а вы записи для чего делаете? – набрался храбрости прапорщик. – Доклад какой потом или?..
– Ну, я ведь психолог, потом заключение напишу в вашу историю болезни. Вы ведь хотите вылечиться и вернуться на службу? Вам могут страховку заплатить и, может, даже к награде представить. Ведь нешуточное дело – закрыли собой личный состав от обломков ротора. Как написано в докладной вашего начальства.
– Ну да, – уныло протянул Мареев, чувствуя, что не верит ему майор ни на грамм.
– Ну, давайте поговорим о том, что случилось тогда. Я ставлю перед собой цель победить вашу ретроградную амнезию и вернуть вас в строй здоровым.
– Измену родины шьете? – сердито спросил прапорщик, смутно вспоминая, что слово «ретроград» – политически ругательное.
– Ну, во-первых, не родины, а родине, во-вторых, не шью, откуда только у вас такой жаргон блатной? А в-третьих, дорогой Иван Андреевич, сдается, что вы мне, вашим же словарем пользуясь, парите.
– Что парю, что парю! – Прапорщик с упавшим в глубины темного ужаса сердцем понимал, что майор никакой не врач и что сейчас его будут так потрошить, что рваные раны на спине покажутся лаской юной девы.
– Вот если окажется, что у вас не боевое ранение, а бытовое, то ничего страшного – в глобальном масштабе – не произойдет. А если выяснится, что ваше начальство что-то скрывает, то это уже совсем другая история. И сговор, и групповое преступление, должностное и уголовное.
– Ничего я не знаю, – беспомощно ответил Мареев.
– Впрочем, к психологии, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения.
Прапорщик сердито зыркнул на гостя.
– Тогда расскажите мне, если, конечно, помните, что за борт сел за десять минут до того, как вы получили травму?
– Не знаю.
– Как же не знаете? Вы же его разгружали! – Майор достал из своей добротной выделки кожаной папки фотографию.
На ней был снимок вполне удовлетворительного качества, видимо, с камеры наблюдения. На фото прапорщик Мареев собственной персоной стоял у аппарели, причем номер борта хорошо читался. В углу снимка были дата и время.
– Вот видите, за три минуты до того, как вас травмировало.
– А вам зачем? Разве это медицинские показания? – не очень уверенно возмутился Мареев.
– Я просто выясняю степень вашей амнезии.
