— Ценится такое ремесло у нас на Руяне дороже злата. Не можем мы тебе отдать лучших скотьих пастырей. Но вот живет при храме вдовица убогая, из дальних краёв пришлая, есть у нее малолетний сынок, Лют именем — его забирай.
Ну, разгрузились-погрузились, здешнему богу помолились, дальше пошли. Как там из Русского моря вышли, потом по Ледовому Окияну мимо Зеленого Острова Гренландии проплыли — не столь важно. Говорят, что остров этот Эйрик из хитрости так обозвал, чтобы народ к нему потянулся — одни льды были там испокон веку зеленые. А может статься, и в самом деле чуть потеплей там было, чем ныне. Не наше то дело.
Наше дело иное — про парнишу того, Люта, рассказать. Хилый был, с виду неприглядный, однако делом своим что надо владел. И кормить, и чистить, и доить вместо нурманнских женок, и навоз выгребать за борт. А если какую животину прирезать надобно — не одну ж траву морскую людям жевать — споёт ей песенку, та и стоит не шелохнется. Да что уж там! Буря на море, волны до неба, бывало, а он знай песенки свои тягучие распевает да на скотину глазами зыркает, чтобы по полу копытами зря не топталась. А в глазах такие же молнии, какие из туч в воду ударяют.
И стали говорить нурманны, что страхом он держит и страхом правит. А им-то что? Сами были не из пугливых, а в точности до наоборот.
Вот однажды, после того, как дракона их как следует по солёной воде помотало, видят нурманны берег. Пологий — лодки легко подойдут. Холмистый и поросший лесом — можно дома ставить в месте, укрытом от холодных морских ветров. Вдаётся в него бухта — есть где корабль укрыть.
— Здесь будем жить, — говорит Эйрик. — Среди этих холмов городище поставим. Грузите добро на лодки, загоняйте туда скотину и сами грузитесь.
Пока люди переправлялись — молчал Лют. Покуда припас грузили и тюки с вещами — смирно Лют сидел. Но как только первая большая лодка с быком и коровой к берегу пристала, Лют, до того смирно рядом с ними стоявший, спрыгнул на песок — и исчез посреди кустарника. Только длинная серая тень по земле скользнула, хвостом свой путь заметая.
— Ах он, паскудник! — кричит Эйрик и уже стрелу на тетиву накладывает. — Перевертыш клятый!
— Остановил его сын Лейв:
— Погоди, отец, не горячи сердца. Уже ввело тебя оно в лихую беду. Нам ведь не одну зиму здесь жить предстоит.
И пустили нурманны корни в эту землю, не думая о том, что кто-то помимо них ее держит. Винландом поименовали. Дракона на берег выволокли. Дома и хлевы поставили, частоколом обнесли. Лодки новые построили. Рыбу ловить начали.
