И веская ветряная оплеуха в лицо массе.
Диана молча довела машину до санатория, потом так же без единого слова ушла к своему Росшеперу, а Виктор, сбросив в номере мокрый плащ, рухнул на кровать, закурил и молча уставился на заплесневелый потолок. Нет, с мокрецами всё понятно, размышлял он, пуская ввысь кольцо за кольцом. Дети научились их любить, а ненавидеть нас — этому и учить было не надо. В их возрасте нежные материнские объятия стоят ровно столько же, сколько удары отцовским ремнём по беззащитным частям тела. Мокрецы, сиречь очкарики. Очковые змеи. Все мало-мальски нормальные люди их ненавидят. Как там — девушки несли тела, как ножи… Больные, несчастные люди: к счастью для плебса, эта болезнь не заразна, хотя схватить её при известных обстоятельствах легче лёгкого. Крылатые клопы и панцирные мыши — переносчики генетической чумы.
Но вот эта несказуемая Уррака… Имя прямо-таки из Фейхтвангера и мрачного испанского средневековья.
Он вспомнил, как вскоре после визита в гимназию сопровождал Ирму на посиделки под аккомпанемент истеричного повизгиванья Лолы.
— Чтобы глаз не спускал ни по дороге, ни у них дома, — частила его экс-супруга. — Кахина девочка неплохая, рачительная, но вот мамаша её — спасибо если наполовину с панталыку съехала. А скорей уж на все три четверти. И чтобы мокрецов там на дух не было — школы с меня хватит!
— Всесильные маги мою лачугу за версту обходят, — ухмылялась Уррака. — Им ведь плесень люба да сырость.
В доме, крытом просевшей посерёдке черепицей, было на удивление тепло, светло и хорошо пахло — цветущим лугом и лавкой заморских пряностей. Минимум книг: только те, которые хозяйки читают в настоящий момент. Остальное сразу же передают в лепрозорий. Минимум мебели — матрас и разбросанные по нему подушки в комнате Кахины, стул необычной, но очень удобной формы, стол и раскладное кресло-кровать в комнате матери. Виктор на чистом рефлексе занимал сиденье — наследие бойкой трамвайной поры. Старшая хозяйка гнездилась в кресле со своим вязаньем: очередной шарф, тяготеющий к бесконечности, из бесконечно тянущегося клубка. Пончо она снимала, а вместо железных башмаков надевала шлёпки с помпонами. Детки устраивались по соседству, время от времени выбираясь на двор или кухню, где для них стояли настороже турки со свежезаваренным кофе. Как Уррака умудрялась его не упускать, когда варила, — загадка та ещё.
— Детям же нельзя, — пытался протестовать Виктор.
