— Голову бы тебе разбить этой шашкой, — крикнул.
Ну да. Как японский городовой — наследнику престола.
В гневе выхватил бокэн — и через подставленное колено. Не получилось, хрупкость и гибкость не как у стали.
От ушиба опомнился, охолонул немного. Даже извинения зачем-то попросил.
Но на всю жизнь запомнил, каким жёстким и светлым, будто выцветшим, стал на мгновение взгляд родной кровинушки…
После того случая квартира стала конкретно тесна Алексею в плечах. Некое напряжение пространства, которое всё увеличивалось.
В гостиной — авторские реплики деда Зорикто выступают изо всех стен. Возможно, и оригиналы. Полотна и картонки с мутными названиями: сухая бестравная степь поименована морем, овечье стадо — прятками, ненормальная ухмылка длиннолицей бурятки — Моной Лизой. Действующие модели холодного оружия на коврах детской комнаты почти касаются кукольных голов. Как выяснилось в ходе расследования, бокэны и прочее обеспечивал сестре Зорик: это он сам «строил» готических барышень, лепил им выражение лиц, шил платьица и башмачки на миниатюрной и мощной швейной машинке — подарке матери. А потом продавал большую часть через виртуальные лавочки. Говорил, встречались с покупателями по пути в школу или из неё — другого времени не находилось.
— Не годится парню в куклы играть, — возмутился отец
— Это для Зорика не игра, — возразила Эля.
— Тогда что — скажете, призвание?
Вежливая форма глагола означала лишь то, что Ирина тоже присутствовала при беседе.
— Отчего же нет, — ответила она вместо Эли. — Старший Зорикто ведь рисовал костюмы для фильма о Чингисхане.
— Наш ведь хотел идти по технологиям, — удивился Алек.
— Так, как Зорикто владеет компьютером, мало кто может, — проговорила жена. — Тебе этого мало для чести?
Странно, как она меня в своё время очаровала, думал потом Алексей. Атака феромонов, что ли? Говорят, через три года оба партнёра получают команду: погуляли, мол, родили ребят, теперь меняйтесь парами, как в танце. Природа требует разнообразия плодов. А у Эльки и детей-то больше не нарождалось, иссякла. Эти, что уже были, слушали её открыв рот. Прежнего влияния на мужа давно не имела: погрязла, как выражался, в посторонних занятиях, чуть постарела. Стала носить небольшие очочки, что придавало лицу уютный вид: почти старушка. Единственно, что оправдывало Элины учёные потуги — через неё в мужнин поднадзорный НИИ прошёл крупный заказ на волоконную оптику, лазерную аппаратуру и универсальные чипы.
