— Со всех концов земли гребут товар и спрашивают тройную, а то и семерную цену, — ворчал Барух тихонько. — Перекупают. Во времена моей молодости так широко торговали в Набатее — до того, как там побывало землетрясение.
— И их верх сделался их низом. Можно поклясться, у здешних молодцов тоже гири, пружины и коромысла работают в пользу хозяина, — посплетничал Майсара. — Я на глазок умею вес товара угадывать. Да и плута по виду распознаешь — больно у него всегда глаза честные и вид неподкупный и добродетельный.
Они продвигались дальше по городу, вытянутому в струнку и стоящему во фрунт. Иногда строения расступались; на ухоженных, подстриженных щеткой лужайках статные молодцы охранно-сторожевой породы прогуливали — на поводке или без — крупных собак, тоже стриженых, откормленных и злобных. Морды кое-кого были в кожаных или проволочных обрешетках. Один из таких, мускулистый и совсем уж начисто голый кобель, поднял голову, оглядел караван и без звука рванул своего пастыря в сторону Ибн Лабуна, роняя хлопья слюны и с вожделением на него облизываясь. Варда остерегающе рявкнула. Пес попятился и отдавил ногу вожатому: как все злобные существа, он оказался трусом.
В одно мгновение вокруг наших путников набежало и собралось чуть не полтора десятка таких же тварей в ошейниках с торчащими шипами и к тому же без намордников, и скандально завопило. Верблюжонок тихонько и перепуганно пискнул — от страху у него перехватило дыхание. Это окончательно привело его матушку в ярость. Она бросилась вперед, вырвав повод из рук Майсары, — и следующее, что восприняли Странники, было зрелище Варды, которая в бешеном темпе носится по кругу, преследуя здоровущего пса, и плюется в него с потрясающей меткостью. Его собратья пошли вдогон, кто повергнув, кто потянув за собой прислужника.
Они пробовали вцепиться шальной верблюдице в тощие ляжки, подскакивали чуть не до промежности, стараясь вырвать кишки, — но Варда превосходила их и скоростью, и вышиной холки, и коварством. Как только самый злой и шустрый из кобелей достиг, наконец, ее расставленных задних ног, она чуть приостановилась и излила на него накопившееся внутри негодование в самой категорической форме, на какую была способна.
Тут собрались все псовые слуги.
— Это что же, — начал один с ленцой в голосе и праведным гневом в глазах, — собачка моя никого не трогает, щиплет, значит, себе травку для витамина, а ваша хищная тварюга наплевала на нее своей желтой ядовитой слюной и чуть не затоптала когтистыми мозолистыми лапами!
