А вдруг Джейк женится на ком-то еще? До последнего времени, вспоминая о нем как о сладком образе из прошлого, она неоднократно думала об этом, и каждый раз подобные мысли причиняли ей боль, тогда еще слабую, приглушенную. Неожиданно Николь представила себе встречу с его женой, которая вместе с Джейком будет приезжать к ней, чтобы забрать Брайану на прогулку по парку. Как только она нарисовала в своем воображении эту картину, то почувствовала себя так, словно кто-то вонзил ей нож в грудь.
Стрелки часов в вестибюле студии показывали полночь, когда Николь и Дэвид, оба измотанные, медленно поднимались по лестнице в ее квартирку.
— Господи, я так рад, что сегодня мне никуда не нужно ехать, — промолвил Дэвид и крепче прижал к себе спавшую Брайану, которую нес на руках. — Конечно, если бы у меня было побольше мозгов, я никогда не вызвался бы добровольно заниматься административной работой. Танцевать — это все, что я умею.
Николь достала из сумочки ключ.
— Успокойся. Ты помогаешь мне в постановке спектаклей не первый год, и тебе это нравится, я-то уж знаю. К тому же все получается неплохо.
Когда они переступили порог ее квартиры, Николь снова взглянула на Дэвида, и тот, словно оправдываясь, произнес:
— Мне нравится, когда все уже остается позади, а я все еще держусь на ногах. Однако в данный момент я готов упасть и не вставать в течение недели.
Николь взяла девочку у него из рук и, кивнув Дэвиду в ответ на его пожелание спокойной ночи, направилась в спальню. Дверь за ней закрылась.
Брайана громко сопела во сне и даже не пошевелилась, когда Николь нежно поцеловала ее в лобик и заботливо укрыла одеялом. Девочка заснула прямо в гримерной задолго до того, как закончилась генеральная репетиция и все разошлись по домам.
Сквозь сон Николь услышала настойчивый звонок телефона, но никак не могла проснуться. С трудом приходя в себя, она наконец потянулась к трубке стоявшего на ночном столике телефонного аппарата.
— Просыпайся, соня, — бодро прозвучал прямо ей в ухо голос Джейка, в котором беспардонно прослушивались те же дразнящие нотки, как и в утро Дня благодарения.
Николь присела на кровати, посмотрела с недоумением на циферблат часов и простонала:
— Ты вообще имеешь представление, который сейчас час?
— Разумеется. Здесь, в Лондоне, сейчас четырнадцать тридцать, значит, у тебя половина восьмого утра.
— Глупый, вовсе не половина восьмого, — чувствуя, что сейчас умрет, ответила Николь, снова упав на подушку. — Мои часы показывают только половину восьмого. Между Лондоном и Калифорнией разница во времени составляет восемь часов. — Николь закрыла глаза. — Кстати, почему ты так уверен, что меня обязательно нужно было будить в семь тридцать?
