Александр Ульянов за свою работу о кольчатых червях получил золотую медаль университета. К этому времени он вошел в небольшой кружок революционного студенчества. Один из друзей вспоминал о нем: «В отношении к товарищам он был редкий человек. Он равно уважал и собственное достоинство, и достоинство других. Это была натура нравственно-деликатная. Он избегал всяких резкостей, да был к ним и неспособен».
Крупская продолжала: «Вот что рассказывал Владимир Ильич:
Брат был естественником. Последнее лето, когда он приезжал домой, он готовился к диссертации о кольчатых червях и все время работал с микроскопом. Чтобы использовать максимум света, он вставал на заре и тотчас же брался за работу. «Нет, не выйдет из брата революционера, подумал я тогда, — рассказывал Владимир Ильич, — революционер не может уделять столько времени исследованию кольчатых червей». Скоро он увидел, как он ошибался».
Конечно, слово «революционер» здесь, скорее всего, ни при чем: ведь сам Владимир Ильич тогда еще не был революционером. Просто он считал изучение пиявок и других червей чудачеством, недостойным серьезного человека.
В 1887 году участники кружка, в который входил Александр Ульянов, стали готовить покушение на царя Александра III, приурочив его к 1 марта — годовщине убийства Александра II. Но они настолько мало соблюдали тайну в этом деле, что о нем быстро проведала полиция. Последовали аресты и суд. Сам Владимир Ильич позднее в беседе рассказывал о деле своего брата так: «Они решили убить царя, вышли на Невский проспект с бомбами, имевшими форму книг, биноклей и тому подобного, ожидая царского выезда, но их проследили, царя предупредили, и он в тот день не выезжал, а их схватили, судили и повесили». В кружке (который носил грозное название «террористическая фракция «Народной воли») Александр готовил боевые снаряды.
Узнав об аресте брата, Владимир сразу заметил: «А ведь дело-то серьезное, может плохо кончиться для Саши». Но поступок брата не осуждал: «Значит, Саша не мог поступить иначе, значит, он должен был поступить так».
В защитной речи на суде Александр Ульянов заявил: «Среди русского народа всегда найдется десяток людей, которые настолько преданы своим идеям и настолько горячо чувствуют несчастие своей родины, что для них не составляет жертвы умереть за свое дело. Таких людей нельзя запугать чем-нибудь». Приговор гласил — смертная казнь… «Я удивилась, — рассказывала позднее Мария Александровна Ульянова, — как хорошо говорил Саша: так убедительно, так красноречиво. Я не думала, что он Может говорить так. Но мне было так безумно тяжело слушать его, что я не могла досидеть до конца его речи и должна была выйти из зала».
