«Стыдно не знать Тургенева». «Тот, кто знал Ленина, — замечал Кржижановский, — видел в нем человека, который не имеет себе равного по эффективной насыщенности трудового дня». (Даже по лестницам Ленин обычно поднимался быстрой походкой, шагая через ступеньку.) Ведя собрание, он мог прервать кого-нибудь словами: «Я вам дал уже тридцать лишних секунд». Мягко выговаривал опоздавшим товарищам: «Что-то мои часы забегают вперед, надо проверить. Как по вашим часам?» «Случалось, — писала Л. Фотиева, — что Владимир Ильич считал время не минутами, а секундами… Часы, которые отставали или шли вперед хотя бы на одну минуту, Владимир Ильич считал плохими и не пользовался ими… Иногда Владимир Ильич сам называл темп своей работы «бешеным».
Однажды в 1904 году ему пришлось убить два часа на беседу с совершенно неинтересной ему собеседницей. Это столь грубо нарушало главное рахметовское правило — не терять ни минуты понапрасну, — что привело Ленина в крайнее раздражение. Потом он пожаловался:
— Эта дура сидела у меня два часа, отняла меня от работы, своими расспросами и разговорами довела до головной боли… Неужели она думала, что я за ней буду ухаживать… И за кем ухаживать? Эта дура — подлинный двойник Матрены Семеновны, а с Матреной Семеновной я никаких дел иметь не желаю.
— Какая Матрена Семеновна? — удивился кто-то из слушателей.
— Матрена Семеновна Суханчикова из «Дыма» Тургенева. Стыдно не знать Тургенева.
«К величайшему моему удивлению… я узнал, — писал Н. Вольский, — что Ленин великолепно знает Тургенева, намного лучше меня. Он помнил и главные его романы, и рассказы, и даже крошечные вещицы, названные Тургеневым «Стихотворения в прозе». Он, очевидно, читал Тургенева очень часто и усердно, и некоторые слова, выражения Тургенева… въелись в его лексикон». От Ленина нередко можно было услышать (или прочесть в его статьях) тургеневские фразы вроде таких: «Друг мой, Аркадий Николаевич, не говори красиво!»; «Дважды два — стеариновая свеча»; «Это не человек, а китайский болванчик, слова, слова, а дел нет».
Между прочим, за советом «не говорить красиво» для Ленина крылась целая философия. Он сам старался говорить очень скупо, не тратя ни одного лишнего слова. А о тех, кто выражался цветисто, пышным слогом, обычно выразительно ронял: «Пустой человек». «Он терпеть не мог внешней «красивости», фразы, — писал большевик Лев Каменев, — презирал всякие попытки «принарядить» мысль, любил чаще всего цитировать слова Базарова: «Мой друг Аркадий, не говори так красиво».
