то есть хороший человек, заключая в себе все, то есть, как военныя, так и гражданския добродетели имеющаго человека. В России имя дворянина происходит от царского двора, при коем они [дворяне] всегда служили»
[259].
Перевод университетской рукописи демонстрирует и то новое отношение к литературному тексту — не как к эталону, а как к реальности, — которое принесло раннее Новое время. Литература, в том числе переводная, стала заполняться современными ей реалиями и аллюзиями. Свое знание жизни привносит в работу над переводом итальянской народной книжки и русский аноним. Зарисовками с натуры выглядят некоторые наставления царю, которые Бертольдо оставил после своей смерти. Одно из них касается наиболее болезненной темы русской жизни — «неправедного судейства». Бертольдо советует королю оберегать беззащитных (вдов и тех, кто находится на попечении), защищая их интересы[260]. В русском переводе проблема конкретизирована: необходимо контролировать работу судей и защищать обиженных — «Сохранял бы праведной суд ко вдовам и сиротам и заступал бы их в обиде» (л. 55 об.). Картина «неправедного судейства» предстает еще живее, когда нужно обосновать, почему решать все «суды и тяжбы» должен справедливый государь: он не допустит «судящихся убогих людей вовсе разорится и таскатся, бегая повседневно с лесницы на десницу по приказам» (л. 55 об.; зд. и ниже выделено мной. — Г.К.)[261]. Примеры можно было бы продолжить, но приведу еще лишь один, как кажется, немаловажный для представления о человеке, который взял на себя труд перевести эту итальянскую вещицу.
На вопрос царя, почему Бертольдо не может ему поклониться, тот отвечает: «Для того, что я ел лапшу сушеную и не хочу ее переломать от наклонанья» (л. 29 об.). В итальянском и греческом оригиналах нет никакой «лапши», а есть — итал. «pertiche di salice» (ивовые жерди) и греч. «paloukia» (кол)[262]! Странно, что переводчик не воспользовался имеющимся в русском языке подходящим выражением «аршин проглотить». Но, может быть, «лапша сушеная», этот экзотический продукт, который с Петровского времени стали завозить из Италии, пришел ему на ум вовсе не случайно?
Действительно, поначалу этот продукт доступен был не всем[263]; многие, возможно, даже плохо себе его представляли. В «Новом лексиконе», который в 1767 г. был переведен в Академии наук, можно было прочитать такое определение «вермичелли»: «у Италиянцов мелко резаные лепешечки, из чего лапшу делают»
