Четыре.
- Все, все. Теперь все хорошо.
Я попыталась нагло улыбнуться - выйти должно было очень эффектно, в моем-то состоянии! - и спросить: 'Да ну?!'. Смех обернулся кашлем, и остатки слов пришлось проглотить вместе с кровью. Пять.
- Да, - отозвался Беллиан, и удивление на миг расцветило мой осколчато-светлый мир боли. - Лаэн, кричи, блядь, да почему же ты не кричишь, демоны тебя забери?!
Боль действительно рвалась из легких, но так пасть перед этим типом, который на прошлой неделе обогнал меня в зачаровании... Лучше спокойно и с достоинством умереть. Шесть.
И тут боль исчезла.
Я зашлась кашлем, вздрагивая в руках Беллиана, чувствуя, что он меня обнимает, видя все и сразу, но особенно хорошо различая его, темные волосы, почти черные глаза, испуганную улыбку - и солнечный свет, который, оказывается, все это время тоже был вокруг. Семь.
- Не носите это кольцо больше, пресветлая, оно несчастливое - Беллиан стащил с моего указательного пальца побрякушку с двумя рядами сапфиров, вложил мне ее в ладонь - и вдруг рассмеялся, потерянно и горько, звонко и убито. Он так и не отпустил мою руку, и вместо боли все мое сознание оказалось заполнено этим новым ощущением.
Восемь.
Разряженная в пух и прах, я сидела в тронном зале и думала о том, что ничем не могу помочь человеку, спасшему мою жизнь. Догнать бы его, поговорить, как прежде, но... Я уронила голову на руки и сосредоточилась на прохладе, исходящей от пяти моих лучших колец. Пролежав в отключке почти два дня, я так и не смогла ничего придумать. Приходилось признать очевидное: мы с Беллианом в жизни не говорили по душам. Он молчал о своем происхождении, потом - о брате, продолжает не распространяться о смерти родителей. И смысла-то не было его догонять: за ним увязался Эллорн, а я только стала бы обузой, которой, впрочем, всегда и была.
Хотелось плакать; я провела так полдня, не зная как взбодриться - и стать нужной хоть кому-нибудь. Во дворце все, как обычно, ходили на голове: к вечеру должен был приехать старик посол. Я попыталась включиться в приготовления, тоже дело, но Эллорн велел мне забыть о работе, съездить домой за красивым платьем и сидеть отдыхать. Я вздохнула в ответ и, еле передвигая ноги, побрела вниз, переполненная чувством бессмысленности происходящего. Рядом с конюшней мне встретился Себ, я только и сумела, что махнуть рукой в знак приветствия, запрыгнуть на первого попавшегося коня и умчаться куда глаза глядят. Впрочем, толком никуда они и не глядели.
