— Разве ты ничего не уступишь? — попробовал торговаться антиквар.
— На этот раз — нет.
Ли Чан на мгновенье задумался. Ожерелье, несомненно, стоило этих денег. Можно неплохо заработать, если... если найдется хороший покупатель.
Антиквар вынул из шкатулки зеленую бумажку и протянул ее одноглазому.
Кривой Джим, не глядя, сунул деньги в карман.
— Ну, прощай, старая крыса, — бросил он китайцу и, обернувшись к спутнику, сказал:
— Идем, Чарли.
Дверь захлопнулась. Ли Чан задвинул засов, подошел к прилавку и склонился над ожерельем...
Василию Рогову необычайно тяжело было расставаться с деньгами, полученными за рейс от Владивостока до Сингапура. Хотелось потратить их только на себя.
Но, памятуя о строптивом нраве горячо любящей его супруги, Рогов понимал, что совершенно невозможно явиться в Южный с пустыми руками. После долгих колебаний он все же решил приобрести для жены подарок, кстати сказать, обещанный перед уходом «Востока».
Рогов медленно шел по улице, поглядывая на витрины туземных лавчонок, в надежде разыскать экзотический и притом недорогой сувенир.
Рогов неспроста забрел в этот район. Будучи человеком расчетливым, он знал, что здесь за полюбившуюся ему вещь он заплатит гораздо дешевле, чем в фешенебельном магазине на Викториа род, центральной улице Сингапура.
Тропическое солнце висело над головой. И даже широкие кроны кокосовых пальм не давали тени.
В глубине лавок на циновках дремали утомленные жарой торговцы.
Улица была пустынна. Лишь изредка попадались нищие в жалких рубищах.
Рогов, то и дело вытирая потное багровое лицо платком, продолжал поиски.
Наконец, счастье улыбнулось ему.
За давно не мытым, запыленным стеклом витрины он увидел ожерелье.
Впоследствии Василий не мог сказать, чем оно привлекло его. То ли оригинальностью граней, то ли цветом...
А может быть, слишком необычно выглядело ожерелье, матово-желтое и эффектное, среди рухляди, сваленной на витрине.
Рогов решительно шагнул в открытую дверь и очутился в полумраке.
Прошло несколько минут, прежде чем глаза Василия привыкли к темноте, и он смог разглядеть стоявшего у стены китайца.
Тот, скрестив на животе руки, выжидательно смотрел на покупателя.
В синем халате, с любезной улыбкой на пергаментно-желтом лице, продавец казался воплощением любезности.
— Что вам угодно, господин?
Рогов плохо знал английский язык, но вопрос понял. Он приблизился к окну и показал пальцем на ожерелье:
— Это.
Китаец наклонил голову, мелкими шажками подошел к витрине, открыл ее и положил ожерелье перед покупателем.
