- Время
оплачивать франшизу, - пропела физиономия.
Под «оплатой
франшизы» подразумевались ежемесячные взносы, которые Вася и Анфиса платили
семейной паре из Муравейника за пользование их фамилией. Номинально, по
документам, они являлись их усыновителями: Анфиса выбрала чету Заваркиных
наобум, ткнув пальцем в самую звучную фамилию в телефонной книге.
Заваркины жили
очень скромно, и тринадцатилетний Вася решил действовать прямо и нагло: он
предложил финансовую или любую другую помощь в обмен на их подпись в
документах. Те подняли его на смех, но Вася и Анфиса не отступили: перспектива
быть Петровыми или Сидоровыми, и оставаться ночевать в Доме каждую ночь их не
грела. Заваркины сдались через полгода плотной осады – слежки из-за угла,
внезапных появлений дома, уговоров, нытья и посулов. Немалую роль в принятии
решения сыграла их дочь, второклассница Алиса - прелестная девчушка, которая с
младенчества была не в силах сдержать любопытства, и при каждом удобном случае
пряталась у дверной щелочки, чтобы послушать, о чем говорят взрослые. Как
только она поняла, что речь идет о перспективе обзавестись братом и сестрой,
она, издав чудовищно громкий вопль, выскочила из своего укрытия и повисла у
Васи на шее. Следующие два часа он провел с ней, играя в куклы.
- Подружись с
ней, это наш шанс, - шепнул он Анфисе.
На Россию
напрыгнули девяностые годы, учинив неразбериху везде, в том числе и в системе
усыновления. Всего лишь два раза Васе, Асе, Алисе и Заваркиным приходилось
изображать счастливую семью перед органами опеки. И только Алисе это удавалась
без труда: она гипнотизировала служащих своими рассказами об их пикниках у
озера и спасенных котятах, о том, как они хотят завести волнистых попугайчиков
и что Анфиса обещала научить ее готовить лазанью. Она называла ее «лизанья».
Усталые женщины
из опеки коротко кивали и принимались задавать каверзные на их взгляд вопросы.
- Во сколько вы
ложитесь спать? - спрашивала одна.
- А вы? –
спрашивала у нее Анфиса в ответ, участливо улыбаясь и наклоняя голову набок.
- Какой твой
любимый предмет в школе? – спрашивала «опека» у Васи.
- Химия и
математика, - бурчал он и смотрел на них исподлобья. Его глаза были постоянно
припухшими, а переносицу уже тогда перерезала морщина: он подрабатывал по ночам
и хронически не высыпался.
Чете Заваркиных
только и оставалось, что стоять молча, выпучив глаза. Их приводила в трепет та
ловкость и непоколебимая настойчивость, с которой эти тринадцатилетние дети
вгрызались в жизнь.
