В пабе было
довольно многолюдно: к вечеру «Медная голова» набивалась до предела. Ирландский
паб был только что открывшейся диковинкой, жемчужиной среди злачных заведений
города Б.
- Позвольте вас
угостить, - вежливо осведомился голос за Зулиной спиной. По акценту она
догадалась, что это толкнувший ее молодой человек.
Если бы не эта
удушливая зависть к чужим отношениям, не стресс и не внезапные слезы, Зуля
никогда бы не позволила незнакомому человеку заплатить за ее выпивку. Она была
женщиной свободолюбивой и придерживалась современных взглядов в отношении
мужчин –на свидании раздельный счет, домашнее хозяйство пополам и
работа-работа-работа. Она чувствовала себя неловко даже тогда, когда Вася
Заваркин, не обращая внимания на ее сопротивление, оплачивал ее выпивку или
мороженое.
- Сегодня позволю,
- сказала она, грустно кивнув. Мужчина махнул бармену.
Он был высок,
строен и хорош собой. Его орлиный нос с легкой горбинкой выглядел благородно,
черные глаза в обрамлении пушистых ресниц смотрели тепло и немного
покровительственно. Зуля глянула на его руки, когда он подавал пятисотрублевую
бумажку бармену: тонкие запястья, длинные пальцы с глубокими ямочками между
сбитыми костяшками.
- Это коктейль
называется «Ирландская республиканская армия», - пояснил он, когда Зуля приняла
стакан у бармена. В стакане болтался сливочный ликер, кубики льда и соломинки. –
ИРА часто называют «*ndefeated»,
что значит «непобежденная». Я вижу, что вы расстроены какими-то неприятностями,
поэтому и заказал его. Чтобы иметь возможность сказать: никому никогда не
позволяйте себя сломить! К тому же у него приятный вкус…
Душа Зульфии наполнилась
признательностью незнакомцу: он сказал именно то, что она хотела услышать. С
правильной интонацией и в нужное время.
- Меня зовут
Зульфия, - представилась она, будто сделала признание.
- Я – Георгиос,
но друзья зовут меня просто Зузич, - сказал он, - это моя фамилия.
- Вы – грек? –
поинтересовалась Зуля.
- Моя мать – гречанка,
отец – русский, - улыбнулся он. Улыбка у него была теплая и как будто немного
виноватая. – А вы? Вы ведь с Кавказа?
- Как вы
догадались? – поразилась она.
В Зульфие –
обладательнице очень светлой кожи и русых волос - никто никогда не признавал
дагестанку, пока она не называла свое имя. Немного рисуясь, она произносила его,
украшая неподражаемыми интонациями, которые культивировали в своей речи жители
города Б – она намеренно фрикатизировала свою «г» и растягивала гласные.
