Однако, эффект
от статьи превзошел даже самые смелые ее ожидания. На нее обрушился шквал
звонков от благодарных дубнинцев и пылающих праведным гневом жителей города Б, от
пресс-служб, которые хотели забрать назад свои «без комментариев», от своего
собственного начальства, которое невнятно злопыхательствовало. Ей даже позвонил
какой-то чинуша, «главный по воде» и угрожал судебным разбирательством. Ото
всех она легко отбилась одной и той же фразой: «Переиграть ничего нельзя».
Кроме «водного» чинуши: ему она намекнула, что его хамские слова записаны на
диктофон, и она не постесняется предоставить этот файл суду и общественности.
Тот фыркнул и бросил трубку.
Несмотря на то,
что все в ее статье было чистой правдой, она поняла, что переступила некую
черту, а именно: наехала на того, кого всуе упоминать нельзя.
Как назло, в
момент, когда она это осознала, ей позвонили от вице-губернатора, и
непререкаемым тоном уведомили, что ее аудиенция у господина Барашкина,
назначена на завтра на четыре часа дня. Явка обязательна.
Такую
головомойку, которую ей закатил этот властвующий муж, можно было сравнить разве
что с публичной поркой в детском саду. И то, и это наказание Зульфия перенесла
стоически, гордо неся голову, не сутулясь, не вымолвив не единого лишнего
слова. Но внутри у нее кипела и бултыхалась лава, то и дело обнажая крохотный
каменный островок, составленный из ее страха.
На цокольном
этаже паба «Медная голова» была ресторация. Темно-зеленая прохладная зала была
разделена глухими перегородками темного дерева на множество кабинок. Они были
украшены пластиковым трилистником и надежно укрывали посетителей от глаз друг
друга.
- Ты чего
мрачная такая? – спросил Вася.
Заваркины заняли
угловую кабинку. Вася уже вкушал какую-то выпивку янтарного цвета, а Ася
рассеянно рисовала пальцем листок клевера на густой пене ирландского стаута,
заполнявшего ее высокий стакан. Другой рукой она гладила Васю по голове. Она и
раньше так делала, но теперь Зуля заметила в этих легких ласках отнюдь слишком
много сексуального и в который раз мысленно отругала себя за то, что раньше не
догадалась об их отношениях.
- Барашкин мне
угрожал, - Зульфия нервно скомкала салфетку.
- А кто у нас Барашкин? –
поинтересовалась Ася, отпив из бокала.
- Местный
Геббельс, только тупой, - ответствовала Зульфия и заказала пива у подошедшей
официантки.
Барашкин был на
вид совершенно обычным мужчиной. Короткий вихрь из соломенных волос, обрюзгшее
тело, глубокие носогубные складки, обвисшие брылья и дорогой костюм – всё
выдавало в нем серьезного человека. Но Зуле он показался крайне неприятным, в
основном, из-за того, что в процессе разговора он покраснел жуткими
лихорадочными пятнами.
