— Я стараюсь не думать об этом, — сказал Том.
Каким-то образом ему удавалось не замечать и холодный дождь, и усталость. Он умел уходить в себя, в свои мысли, в то время как его тело двигалось автоматически и руки продолжали работать. Хотя, когда его спрашивали, о чем он думает, он не мог ответить.
— О том же, о чем и вы, полагаю, — говорил он.
— Ну, тогда ты просто маленький грязный щенок, если у тебя такие же мысли, что и у нас.
После долгого пребывания в Эбютерне, которое должно было приучить их к обстрелу, их расквартировали в Бокени. Погода улучшилась. Десять дней их усиленно тренировали, в основном на солнце.
— Но почему штыки? — удивился Гловер во время передышки. — У нас что, кончаются патроны?
— Этим утром я видел генерала, — сказал Ричи. — Первый раз с тех пор, как попал сюда.
— Ты не видел верховного главнокомандующего?
— Да откуда мне его знать? Разве что знаю, он одет в защитную форму.
— А кто верховный главнокомандующий? — спросил Пекер Дансон.
— Разрази меня гром, если знаю. Может, кто-нибудь еще знает?
— Чарли Чаплин, — рассмеялся Гловер.
— Миссис Панкхерст, — сказал Руфус Смит.
— Энгус Джок Маконоши.
— «Александр Рэгтайм Бэнд».
— Эй, сержант! — Боб Ньюэз окликнул проходящего мимо них сержанта. — Кто командует Британским экспедиционным корпусом?
— Я! — отозвался Граймз. — А мой подчиненный — генерал сэр Дуглас Хейг.
— Хейг! — сказал Ньюэз. — Нам виски причитаются?
Сержант с сочувствием посмотрел на него:
— Вы хотите сказать, что не знаете, кто такой верховный главнокомандующий? Вы просто невежда, Ньюэз, вот вы кто.
— Да, — согласился Ньюэз, печально кивнув. — Я чертовски невежественный, поэтому мне дадут три нашивки, если я не буду внимательнее.
— Ну, хватит об этом, — сказал Граймз без всякой злости. — Не то я заставлю вас попрыгать за ваши дерзости.
Не все инструкторы были такими, как Граймз. Сержант Таунчерч, к примеру, был совершенно другого склада. Он любил выбрать кого-нибудь послабее и унижать его перед остальными. Одним из таких ребят был валлиец по имени Эванс, маленький худой человек с впалой грудью, у которого было плохо с легкими. Ньюэз говорил, что такому в армии вообще нечего делать.
— Эванс? — удивился Таунчерч во время одной из учебных атак. — Ты, значит, шахтер из Уэльса? Другими словами, поганый лодырь! Мы о вашем брате тут наслышаны. Они там собираются бастовать за повышение оплаты, пока мы здесь надрываемся и воюем с Гансами!
Эванс ничего не ответил. Глаза у него были потускневшие, а кожа словно покрыта штукатуркой. Он никак не мог отдышаться, потому что Таунчерч заставил его бежать почти вдвое больше других с вещмешком, винтовкой, саперной лопаткой и двумя связками гранат.
