— Что же это вас так, коллега? — похлопал он пухленькой ладошкой по пустому погону Джона. — Или не хватило никелированных звездочек на складе? К похоронам, как и на свадьбу, принято являться принарядившись. Не так ли, господин наследник?
— Простите, сэр? — ничего не понимая, вытянулся Джон.
— Э, бросьте, — досадливо отмахнулся толстяк. — Я такой же командир полка, как вы — римский папа… У вас, собственно, что? Искусство, химия, энергетика?
— Киноактер, сэр, — неуверенно отозвался Джон, сообразив, что речь, по-видимому, идет о его гражданской профессии.
— Киноактер? — поднял брови полковник. — Ничего не понимаю! Что же вы собираетесь делать там, в Европе?
В этот момент лифт замер и оба офицера вышли, предоставив Клейтону теряться в догадках.
На девятом, последнем этаже, у выхода из лифта, Джона встретили двое молчаливых штатских. На сей раз документы были изучены гораздо тщательней. Здесь ничто уже не напоминало царившую внизу суматошную атмосферу военного отеля. Чистые, тихие коридоры с плотно прикрытыми дверями, немногочисленные сотрудники в штатском…
Джон почувствовал, как смутная тревога, тревога последних дней, притупившаяся было в шумном вестибюле, снова зашевелилась в нем. У таблички с номером «1240» он в нерешительности остановился.
— Войдите! — донесся из-за двери веселый рокочущий басок, когда Джон, преодолев минутную робость, осторожно постучал.
Нет, добродушная физиономия не введет его больше в заблуждение. Джон хорошо знает этих румяных улыбчивых джентльменов, готовых в любую минуту с самым приветливым видом послать вас за грошовое вознаграждение на смертельно опасный трюк или же выставить за ворота, обречь на нищету, голод, прозябание. О, за пять лет своей голливудской одиссеи он вдоволь насмотрелся на них — властелинов, боссов, хозяев жизни!
Полковник явно стремился придать разговору характер дружеской беседы. Что ж, рядовой Джон Клейтон ничего не имеет против. Разумеется, он будет начеку, все время начеку…
Однако странно: почему это начальство так интересуют его успехи в парашютной подготовке? Неужели только для отвода глаз? Олл райт, сэр, Джону есть о чем порассказать! Еще до того, как надел он форму парашютиста, ему не раз случалось кувыркаться в воздушном океане. Вот хотя бы при съемке «Грозы в Кордильерах»! Джон выбросился тогда с высоты в восемнадцать тысяч футов и приземлился на совершенно голом, почти отвесном скате. Не запутайся стропы парашюта в случайной трещинке, ему бы и костей не собрать.
