Чуть склонив голову набок, к укрепленному перед водителем зеркальцу, капитан Цапля украдкой наблюдает за другом. Что и говорить, за месяцы, пробежавшие с их последней встречи, Сережка заметно повзрослел, выглядит сейчас настоящим ветераном. Видно, неплохую школу прошел у гвардии капитана Гришина. И выдержки вот прибавилось — разве удержался бы он прежде от расспросов? Эх, Сергей, Сергей, и не подозреваешь ты, дружище, как мало на этот раз известно твоему другу капитану!
В донесении, описывающем внешность мотоциклистов, упоминалась пристегнутая к поясу инженер-капитана туго набитая полевая сумка — обычная кирзовая полевая сумка, какую можно приобрести в любой походной лавке Военторга. О содержимом ее Павел догадывается. Но это все, в остальном — темным-темно. Куда устремился «Лесник»? Где скрывался, что делал он все это время? Кто ждет его в «пункте номер три»? И, самое главное, почему именно теперь, только теперь, когда исход войны решен окончательно и бесповоротно, выполз он из своей берлоги?
Сколько ни думал над этим Павел, даже самой смутной догадки не возникло у него. Лишь много позднее суждено было ему узнать о разговоре, происшедшем на исходе одного не по-осеннему жаркого дня полгода назад в огромном городе, отдаленном на многие тысячи километров от линии фронта.
Это был, действительно, на редкость жаркий день, один из тех, когда изнывающим от духоты жителям кажется, что нестерпимый зной источают не только стены огромных разогретых солнцем зданий, но и скалистые недра острова, несущего на своем горбу самый большой в мире город.
Разговоры о погоде сопровождали Джона Клейтона на всем пути от вокзала до отеля, название которого значилось на врученном ему пакете. Та же тема обсуждалась и в вестибюле, битком набитом офицерами всех званий и родов оружия. Осторожно пробираясь между ними (он оказался здесь единственным рядовым), Джон без труда распознал запасников, причем запасников, только-только распрощавшихся с прелестями штатской жизни.
Капитан, восседавший на табурете портье, бегло просмотрел удостоверение Джона и, сделав пометку в списке, кивнул в сторону лифта:
— Девятый этаж, комната 1240!
В просторный лифт вместе с Джоном вошли еще двое — полный, добродушного облика подполковник и совсем еще юный майор, невесть какими путями добывший свои офицерские нашивки. Впрочем, и на майоре и на подполковнике форма сидела одинаково мешковато.
Откозыряв по всем правилам (он хорошо знал, как мнительно бывает свежеиспеченное начальство), Джон скромненько встал в сторонке, но подполковник широким жестом пригласил его подойти поближе.
