— Так или иначе, ты слишком знатная, чтобы выходить замуж за Мюрата.
— Если бы я только принесла с собой кота… — вздохнула я.
Наполеон отодвинулся вместе с креслом от стола, и, к моему крайнему изумлению, поднял с колен такого ободранного, безобразного кота, какого мне еще никогда не доводилось видеть. Как объяснил Наполеон, он по-прежнему испытывает отвращение к кошачьему племени — естественно, он не мог сознаться, что боялся их, — но пытается изжить это чувство, хотя бы ради того, чтобы лишить меня небольшого преимущества. Он поставил кота на стол и вздохнул с явным облегчением, когда тот спрыгнул на пол и помчался по комнате.
— Я почти полюбил его, — заверил он не очень убедительно. — Он выглядит, как старый похотливый пройдоха и, несомненно, выдержал не одну жестокую схватку.
— Где ты его подобрал? — спросила я.
— В апартаментах Жозефины. Гонялся за ее собачонкой — перепуганной тварью — по всему будуару.
— Наполеон… — решительно проговорила я.
— О да… Мюрат. Тебя, быть может, заинтересует, что он уже просил твоей руки.
— Я знала! Знала!!
— Он уверяет, — презрительно усмехнулся Наполеон, — что страстно любит тебя.
— А я также люблю его.
— У меня нет доверия к бракам по любви, — вымолвил он с мрачным видом.
— Тебе лучше знать.
Мне подумалось, что я зашла чересчур далеко, но Наполеон улыбнулся довольно ласково.
— Как ты не похожа на свою сестру Полину. У нее хватило ума уступить мне, когда она убедилась, что мольбы и просьбы не помогут.
В его голосе прозвучало восхищение мною, но он по-прежнему был против моего брака с Мюратом.
— Перечить мне в данный момент, Каролина, совершенно бесполезно. Сперва я имел в виду Евгения, но он слишком молод, а может, слишком хорош для тебя. Я решил выдать тебя замуж за генерала Моро.
Генерал — когда-то любимец Наполеона и отважный солдат — сделался самым грозным его соперником в армии. Только, как я сразу поняла, по этой причине, Наполеон стремился превратить его в твердого и верного союзника, приняв в лоно нашей семьи. Однако, по моему мнению, Мюрат представлял для Наполеона большую ценность, чем Моро.
— Возвращайся к мадам Кампан, — сказал Наполеон, явно заканчивая разговор. — А я займусь необходимыми приготовлениями.
— Только не пансион! — запротестовала я. — Не в моем возрасте, Мне уже почти восемнадцать лет.
— Хорошо, — смягчился он. — Живи у Жозефа. Это позволит Моро чаще встречаться с тобой.
Было приятно освободиться от пут ограниченной мадам Кампан, но в доме Жозефа и его жены, где я поселилась, ожидало другое. По приказу Наполеона, меня тщательно оберегали от любых контактов с Мюратом. Мне, однако, придало бодрости известие, что Моро вежливо отказался от чести вступить со мною в брак, хотя Наполеон уже фактически стал первым консулом. К тому времени прояснились позиции и других членов семьи. Жозеф, сам женившийся по любви, сделался моим горячим сторонником. Он быстро заручился поддержкой мамы, а затем и Люсьена, который также взял в жены любимую девушку, хотя и из низкого сословия, Все трое, слава Богу, сошлись на том, что Мюрат — этот храбрый и влиятельный генерал — был очень полезен Наполеону и, следовательно, самый подходящий для меня муж. Наполеон отказывался их слушать, обзывая изменниками. В конце концов, после многих недель семейных перебранок, Наполеон позвал меня к себе, чтобы, по выражению Жозефа, попытаться образумить меня. Когда я прибыла в Люксембургский дворец, он находился не в кабинете, а, как сказал секретарь, в будуаре Жозефины.
