Теперь опомнившийся проводник, обалдевший от происшедшего наемник бывшего товарища Куренного, лежащего теперь с раздавленным горлом, яростно тащил на себя шнур, не позволяя Звереву дотянуться до автомата, из чего тот заключил, что своего ствола у противника не было. А все остальное становилось делом техники. Зверев был тяжелее и находился ниже по склону. Он просто сдернул соперника вниз, но тот рефлекторно задержался, как при настоящем падении. Он всадил свой ледоруб в наст. А нужно было поспешать к Звереву, потому что он уже добрался до оружия…
— Нож есть у тебя? — почти по-товарищески спросил его Зверев.
— Конечно.
— Метать не будешь?
— Зачем?
— А зачем по ледникам ходишь ночью? Дурных людей водишь?
— Я разве знал, что так будет?
— Сказки не рассказывай. Ты альпинист?
— Было дело.
— Кого-нибудь знаешь из тех, кто в домиках сейчас?
— Знаю конечно.
— А давно ли вы тут? Следили, что ли, за мной?
— Нет. Он сказал, что ты вот в том домике.
— А узнал откуда?
— Вот это мне не ведомо.
— Он внизу один?
— Ты что, маленький? Тебя там ждут внизу. Уже и борт заказан. Видно, сильно ты досадил правительству.
— Было дело.
— Меня убьешь?
— Зачем же людей будить. Еще один грех на душу брать.
Зверев освободился наконец от шнура, велел своему задержанному повернуться спиной, положить руки за голову и обыскал его.
— Иди, парень, рой яму. Похороним его.
— Где рыть?
— Вон за той глыбой. Ниже по склону. Как звать тебя?
— Не важно.
— Давай, неважный, работай своей клюшкой.
«Неважный» клюшкой работал споро. Вскоре тело Куренного, обысканного Зверевым, нашло свой приют. Зверев не обнаружил в его карманах ничего существенного, кроме еще одного рожка с патронами. Можно было подумать, что тот готовился к долгому позиционному бою.
— Засыпай. Холмика не нужно. Потом всю кровь соскребешь со снега.
Зверев еще раз обошел место происшествия, остался удовлетворенным.
— Ну, иди.
— Куда?
— Откуда пришел.
— Ты, наверное, не понял. Сюда тут же бригада поднимется.
— Это мои проблемы.
— Ну, как знаешь.
— Мой тебе совет…
— Больше сюда не подниматься? Так этого обещать не могу. Я человек подневольный. Тем более что дядька этот тебя в лицо знал. А теперь и я сподобился.
— Ну гляди.
Светало. Зверев долго смотрел на фигурку, становившуюся все меньше и наконец исчезнувшую. С глаз долой.
В домике он изучил свой трофей. Оружие легкое, удобное. Калибр знакомый. Отстегнул рожок, передернул затвор, подобрал отлетевший на лежанку патрон, нажал на спуск. Щелчок осторожный, но отчетливый. Точка отсчета. Завернул рожки в рубаху, автомат в один из свитеров и отправил свой арсенал на дно рюкзака. Наконец почувствовал боль в обожженных пальцах правой руки. Подержал их во рту. Нужно было чаю попить.
