Хелен вздохнула и откинула одеяло:
— Я, пожалуй, встану. Мария пусть ночует в комнате Джеза. Если он вернется сегодня, им будет о чем поговорить.
* * *
После обеда Мик отправился встречать Марию в Станстед. Хелен мельком взглянула на себя в зеркало — и ужаснулась. Короткие волосы, выкрашенные в цвет светлой карамели, поседели у корней, веки распухшие, на щеках красные прожилки. Как все это могло появиться за одну ночь?
Мария не должна видеть ее такой. Хелен выскочила в «Теско-экспресс» за краской для волос. Позже она сидела дома на кровати, одетая в халат, и ждала, пока не подействует краска. Высушив волосы, надела зеленую шерстяную мини-юбку, кашемировый джемпер, пурпурные непрозрачные колготки и коричневые замшевые туфли. Полегчало.
До приезда Мика и Марии — минимум час. Нужно проветриться: пройтись, выпить кофе, набрать продуктов и приготовить что-нибудь вкусное. А еще она купит цветы. Это порадует изменившегося Мика, который заботится о своем здоровье, и убедит Марию, что они следят за собой и за домом, в который пригласили Джеза.
— Вы сегодня оба дома? — спросила Хелен Барни, который готовил себе кофе на кухне, продолжая спать на ходу. — На случай, если Джез вернется. Как только что-то узнаете — немедленно звоните мне.
— Не волнуйся, мам. — Сын обнял ее за плечи.
«Лучше бы он этого не делал», — подумала Хелен. На глаза навернулись слезы. Она вдруг поняла, как одинока и напугана.
Через некоторое время она уже сидела в любимом кафе в «Гринвич маркет», потягивая капучино. От похмелья это не спасало, и Хелен еще раз твердо пообещала себе впредь меньше пить вина. Солнечный свет сочился сквозь гофрированный пластик крыши и согревал ее. «Интересно, — подумала Хелен, — начали наконец облагораживать рынок, как планировалось?» Идея его обновления не особо нравилась Хелен. Лавки ремесленников, торгующих всем на свете — от садовых фонтанов до бархатных корсажей, от мыла ручной работы до резных деревянных скульптур, — и без того делали рынок по уик-эндам очень стильным. Но в будни основная торговля затихала, оставались только немолодые гринвичские старожилы. Они болтали, пили чай и пытались заработать хоть немного. Эти люди торговали здесь всегда. Кое-кто из них присутствовал и сегодня — дедушки и бабушки будто напялили на себя одежду из кучи старья, которое сами и продавали. «Большинство из них, — думала Хелен, — перешли сюда еще со старого воскресного рынка антиквариата, что много лет назад был через дорогу, где сейчас автостоянка». Лавки торговцев больше напоминали музеи: рожки́ и статуэтки воинов, наборы кеглей и старые коньки на кожаных ботинках, свиные головы и набитые всякой ерундой стеклянные коробочки. Они — часть местной истории. И было бы очень жаль потерять их.
