Даже осознавая, что они привлекали внимание, что все вокруг были свидетелями этой двусмысленной сцены, Честити не могла прервать очарование этого момента. Тейн, похоже, тоже осознавал это, поскольку, порочно улыбнувшись, наклонился и прильнул губами к ее запястью. И Честити ничего не оставалось, кроме как позволить это откровенное проявление чувств.
«Я обещана другому».
Черта с два!
Тейн едва контролировал собственные низменные инстинкты, чтобы не сжать Честити в объятиях и не унести ее с собой прямо из этого магазина. Обещана другому мужчине? Смертному, который не может сравниться с ним, темным принцем? Или благому мужчине-фее? Никогда. Что бы ей ни сказали, что бы она ни думала, Честити Леннокс будет его, а Тейн привык защищать то, что принадлежит ему.
Когда она подняла на него взгляд и эти восхитительные зеленые глаза с опаской посмотрели из-под полей шляпки, Тейн ощутил всепоглощающую потребность сделать ее своей. К черту все — проклятие и его двор, он готов был овладеть ею прямо сейчас!
Даже сейчас похоть внутри его едва сдерживалась. «Возьми ее!» — в это мгновение принц мог слышать только этот настойчивый призыв, эхом отзывавшийся в ушах. Черт возьми, его ладонь, лежавшая на запястье Честити, заметно дрожала. Тейн так неудержимо хотел эту женщину… «Слишком сильно», — признался он себе.
Наблюдая за своими пальцами, плавно скользящими по белой и чистой коже Честити, Тейн чувствовал себя самым омерзительным и порочным животным. Но он не мог справиться с собой. Не мог остановиться. Это мгновение было слишком чувственным. Прикосновение к ее коже, мягкой и нежной, как лепесток розы, заставило Тейна думать о том, о чем не следовало бы.
Теплота запястья Честити, пульсирующего под подушечкой его большого пальца, отдавалась в теле Тейна странным биением. Этот неистовый трепет пульса будоражил его, взывал к нему, и он не смог удержаться от желания поднести губы к запястью Честити и глубоко вдохнуть ее аромат. Ощутив стремительно нахлынувшее желание, побежавшее по венам, будто наркотик, Тейн закрыл глаза.
— Милорд? — окликнул парфюмер.
— Теплый, опьяняющий, — тихо произнес Тейн, водя пальцем по тонким голубым венам под кожей Честити. — Нечто, передающее тонкую сущность ее кожи. Эротизм, смешанный с невинностью.
— Ноты нероли, возможно, — пробормотал парфюмер. — Душистые, но одновременно и обольстительные, успокаивающие.
Повернувшись, старик взял стеклянную склянку с полки и потянулся за медицинской пипеткой.
