О боже, она была в лабиринте с этим мужчиной, ее груди тогда обнажились, ее губы распухли от его поцелуев… Для чего же он отправился из Гластонбери в Лондон вслед за ней? Страсть страстью, но неужели этот красавец проделал такой путь, только чтобы поцеловать ее? Многие женщины упали бы к его ногам за один только шанс быть соблазненными столь привлекательным мужчиной, так почему же он выбрал для своих игр именно ее?
Едва способная сосредоточиться на беседе, Честити ощутила, как попала в плен его взгляда, а собственное тело больше ей не повинуется.
— Вы должны отпустить меня, сэр, — прошептала она, — потому что я не могу разговаривать с вами.
— Почему?
— Я обещана другому.
Строго говоря, Честити не солгала. Ее руку и сердце действительно обещали. Только она не знала, кому — человеку или мужчине-фее. Кроме того, ей нужно было хоть что-то сказать, чтобы ускользнуть от своего преследователя. В его присутствии она переставала быть самой собой. Ей обязательно следовало сделать или сказать хоть что-нибудь, чтобы воздвигнуть стену между ними, вынудить его отказаться от настойчивого, пылкого преследования.
Пальцы мужчины крепко сжали ее запястье.
— Кто он? — требовательно спросил наглец.
К счастью, парфюмер избавил Честити от необходимости отвечать.
— Леди желает создать свой собственный аромат? — спросил старичок, то и дело переводя взгляд с нее на мужчину.
— Нет, — ответила Честити.
— Да, — одновременно с ней отозвался Тейн. — Леди желает, чтобы композиция была подобрана специально для нее.
Глаза парфюмера зажглись волнением — и жадностью.
— Разумеется, составление собственного аромата может обойтись довольно дорого и…
— Цена значения не имеет, — заверил Тейн и, потянувшись к сумочке, медленно снял ремешки с запястья Честити. Потом аккуратно забрал сумочку и положил ее на прилавок.
— Леди скажет, какие цветы она предпочитает?
Вопросительно вскинув бровь, Тейн взял руку Честити и принялся все так же неспешно расстегивать пуговицы на ее кожаной перчатке.
— Какие ноты вам по душе? Цветочные? Цитрусовые? — спросил пожилой владелец магазина и, потянувшись вниз, извлек из-под прилавка три стеклянные баночки.
Глотая вставший в горле комок, Честити, словно околдованная, смотрела, как Тейн медленно стянул с ее пальцев перчатку и положил поверх сумочки.
Парфюмер пристально наблюдал за ними.
— Возможно, у джентльмена есть представление по поводу того, какие духи нужны леди?
— Джентльмен это точно знает, — пробормотал Тейн, легонько проводя кончиками своих длинных пальцев по внутренней стороне ее запястья. Нежное прикосновение мгновенно отозвалось в лоне и кончиках грудей Честити. Что он с ней делал? Почему она чувствовала это возбуждение?
