— Перестань, Иете! Вытащи меня, иначе мы оба свалимся!
Женщина зашипела как гадюка:
— Идиот, ты думаешь, что я не смогу тебя вытащить?
— Так какого же черта ты ждешь! Тащи, кому сказал! Ну!!!
Сойер очень медленно поплыл вверх. Над головой он слышал тяжелое, свистящее дыхание.
«А ведь она скорее умрет, чем уступит», — подумал Сойер, а вслух спокойно произнес:
— Я, кажется, сейчас сорвусь. Тащи скорее, Иете, а то у меня вспотели ладони, корни скользят… Но тебя я не отпущу.
Глаза Иете сверкали, как изумруды. По мере того как корни выскальзывали из уставшей, вспотевшей ладони Сойера, женщина все ниже и ниже свешивалась над бездной. Сережки, как маленькие фонарики, освещали ей дорогу к гибели. Оказавшись на самом краю обрыва, она злобно зашипела и изо всех сил дернула руку. Послышался треск оборвавшегося корня.
— Жизнь прекрасна, — философски заметил Сойер, раскачиваясь в воздухе.
Он не видел, за что успела ухватиться Иете, но особых надежд не питал, понимая, что теперь ей приходится удерживать не только его, довольно тяжелого мужчину, но еще и себя.
Иете пристально смотрела вниз, как будто ожидая чего-то. Вдруг на ее лице появилось необъяснимое выражение торжества, и, холодно рассмеявшись, она выпустила корень, нырнув вниз и увлекая за собой Сойера.
Удивляясь собственному спокойствию, Клифорд уставился на быстро удаляющееся отверстие с поросшими травой краями. Он не понимал, что происходит.
Неожиданно над краем дыры появилось темное мужское лицо, но через мгновение исчезло, скользнув в сторону. Тренированная память инспектора зафиксировала его с фотографической точностью.
Встречный ветер свистел в ушах, временами заглушая чистый, звонкий смех Иете. Инспектор и Иете неслись навстречу черным грозовым облакам, готовым принять их в свои объятия. Уж не они ли. заставили женщину-изнер броситься в бездну? Но как конденсированный пар может помочь им?
Внезапно Клифорд все понял. И чем дольше они летели, тем больше он убеждался в правильности своей догадки. Верхний край тучи оказался кронами деревьев. Они стремительно приближались. В последний миг Сойер закрыл глаза. Удар оказался удивительно слабым. Листья хлестнули по лицу, слегка оглушив, ветви мягко прогнулись, принимая на себя вес двух человек, и распрямились, выбросив обоих вверх. Второй удар оказался намного слабее первого, и, кувыркаясь между ветвей, Клифорд успел подумать лишь о том, что деревья в этом мире оказались намного добрее к нему, чем люди. Сейчас он почувствует твердую почву под ногами… В этот момент голова Сойера с глухим стуком ударилась о сук, и он впервые в жизни с удовольствием потерял сознание.
