В начале девяностых семья Романовых жила в шестьдесят шестом доме по Гороховой улице, занимая целую лестничную площадку, объединившую пятикомнатную квартиру с розовой кельей и двухкомнатную квартиру Полицая.
Последние четыре года Пол жил один. Но это формально. Жена ушла после полученной им в двадцать шесть лет рабочей травмы. Ему хотелось тогда резать всех баб бензопилой как вареную колбасу. Страшное было время. Благо, оно не затянулось. К двадцати семи годам порядок под животом Полицая восстановился, и он стал бабником. А если вдруг слышал житейский совет жениться по новой, из-под его крутого панциря поднимался голубой лазерный взгляд такой силы, что все советчики, как один, спешили добавить, что это шутка, и что вообще они не о том.
Полицай стал своеобразным бабником. Далеко не рыцарь-трубадур, он не очень-то баловал женщин. Впрочем, об амурных похождениях чуть позже. Сначала о деле.
В половине десятого утра 2-го декабря Полицай стоял в кабинете президента компании один на один с папой и выслушивал рутинное производственное задание.
- Вадим Полоцкий, - объявил Романов старший. – Твой тезка, ебена вошь. Пригрел тридцать штук наших баксов. Разберись с этим тормозом сегодня же... Лично я не могу такого понять. Что они себе позволяют? Думают, мы дойная корова? Туда тридцатник – сюда тридцатник... Короче, не погасит сегодня - оторви ему чайник, понял?
- Понял, - кивнул Полицай.
- На, вот его визитка. Здесь адрес и телефон. Если он, конечно, не сдернул.
- Куда?
- Да кто их поймет? Эти бараны вечно куда-то норовят сдернуть. Думают, мне лень будет за ними бегать.
Полицай взял из рук отца визитку:
- Телефон рабочий?
- Домашний.
- На что брал деньги?
- Открывал дело.
- Когда?
- Открывал? Кажется, в начале года. Какие-то ларьки...
- И ты и ему так просто отломил тридцать косых? - не понял Полицай.
Отец загадочно пожал плечами:
- Пол, я уже не помню, как там было.
Полицай навел на папу голубые прожектора: разве можно забыть о тридцати тысячах? Да и надо ли вообще давать какому-то говеному Полоцкому кредит? Если уж приперло дать, то зачем сразу столько? Наконец, почему он, начальник службы безопасности, узнал о долге, длинною в год, только сейчас? Неразрешимые вопросы родили на лбу Полицая профессиональную складку. С подозрением взглянув на отца, он щелкнул костяшками пальцев и размял плечи, как будто готовился к выходу на ринг.
Гипсовое изваяние в очках не шелохнулось:
- Пол, ты меня понял? - спросил Илья Павлович.
